Гнёт ее заботы - [176]
Кроуфорд предусмотрительно ждал в коридоре, пока Джозефина принимала ванну и переодевалась; он робко начинал обретать надежду, что они могут когда-нибудь, в конце концов, пожениться ― если, конечно, не погибнут в Венеции, и если она вынашивает только одного ребенка ― но он легко мог себе представить, как она окончательно от него отдаляется, если он позволит себе сейчас хотя бы намек на фамильярность.
Когда она вышла из комнаты, Кроуфорд подумал, что ванна, должно быть, смыла с нее несколько лет: ее волосы были чистыми и причесанными, и блестели даже в полумраке коридора, и в одном из Терезиных платьев, упакованных для нее Байроном, она выглядела скорее стройной, чем худой.
Он предложил ей руку; и после едва заметного колебания она приняла ее, и они вместе направились к лестнице.
Они отправились по освещенной солнцем Эмилиевой Дороге[405] к Пьяцца Гранде[406], и, расположившись за вынесенным на открытый воздух столиком, возле статуи Корреджо, съели сваренные вкрутую, а затем нарезанные дольками яйца, в томатном соусе с обжаренным хлебом и оливковым маслом и запили все это бутылкой превосходного Ламбруско[407].
На солнце перед выполненными в стиле эпохи Возрождения арками Дворца Коммуны[408] толпились попрошайки, и старая босоногая пара в рваных одеждах отважилась на вылазку между столов; мужчина крутил и мял в руках шляпу и разговаривал с хорошо одетыми людьми за соседним столиком. Благодарный судьбе за свою собственную чистую одежду, хорошую пищу и вино, Кроуфорд вытащил из кармана пачку лир[409] и дожидался, пока пара приблизится к столику, за которым сидели они с Джозефиной.
А затем он заметил австрийских солдат. Они, должно быть, ворвались на площадь несколько секунд назад, так как уже успели рассредоточиться и целеустремленно двинулись через площадь. Двое из них схватили пожилую пару и потащили стариков прочь, и, глянув мимо них, Кроуфорд увидел, что солдаты окружили всех нищих и повели их с площади.
Неожиданно устыдившись своего видимого благополучия, он скомкал счета и позволил им упасть на мостовую. Налетевший порыв ветра подхватил бумажные комочки и словно маленькие кораблики погнал их прочь по каменным плитам.
― Новые австрийские хозяева Пармы, похоже, не очень-то жалуют нищих, ― сказал он Джозефине, отодвигая стул и поднимаясь. ― Пойдем ― мне ненавистно быть частью толпы, которую от них охраняют.
Джозефина тоже выглядела расстроенной этим представлением, и поднялась вслед за ним. ― Думаю, в Парме мы все уже рассмотрели, ― сказала она, имитируя оживленные интонации английских туристов. ― Поехали, наконец, в Венецию.
Кроуфорд был рад уловить в ней пусть и слабую, но искру веселья. ― Тайная Вечеря Тинторетто![410] ― воскликнул он, пытаясь поддержать ее настроение.
― Коллеоне Верроккьо[411]! ― включилась она; затем, возможно из-за того, что она увидела очертания этой мрачной конной статуи, ее напускная улыбка угасла. ― Возвращаемся в отель?
― Только за каретой. Нашу старую одежду пусть оставят себе.
Австрийские стражники проверяли всех, кто покидал город через высокую каменную арку северных ворот, но солдат, который досматривал их карету, просто склонился к окну и взглянул на Джозефину, и с неодобрением посмотрел на Кроуфорда; затем он бесцеремонно принюхался и махнул рукой проезжать.
Карета выехала из полумрака под палящее солнце, а затем кони рванули вперед, словно медленный темп городского движения их утомил. Дорога вилась перед ними, убегая на север через Долину По, и Кроуфорд несколько часов счастливо правил посреди бескрайних желтых полей, расцвеченных серебристо-зелеными узорами виноградников и персиковых деревьев.
Мимо них проехало несколько всадников и экипажей, но он не торопился достичь кошмарного окончания их пути и хотел, чтобы лошади были свежими для предстоящего на завтра путешествия через Ломбардию[412] и Венецию, так что он поддерживал их неспешный шаг.
Через пару часов они достигли деревеньки Брешелло[413], которая расположилась на болотистых берегах По. Кроуфорд подумывал об остановке, но в воздухе витало несчислимое множество какого-то пуха, заставляя его поминутно чихать, так что он сдвинул шляпу назад и, прищурившись, оглядел западный берег в поисках моста.
Внезапно карета резко качнулась на рессорах, и рядом с ним на скамье нарисовался молодой чернобородый мужчина.
Рука Кроуфорда метнулась к спрятанному под пиджаком пистолету, но мужчина поймал его запястье темной от загара рукой. Кроуфорд инстинктивно взглянул на держащую его руку, собираясь вырваться, но тут заметил черную отметину между большим и указательным пальцем. Очень похожую на двухлетнее пятно на его собственной ладони.
Он взглянул в пронизывающие насквозь, живые карие глаза незнакомца. ― Карбонарии, ― сказал тот.
Кроуфорд кивнул, немного успокоившись. ― Si?[414] ― сказал он.
Мужчина быстро заговорил на языке, который Кроуфорд сперва принял за французский; затем он опознал его как выговор Пьемонта[415], который лежал к западу от долины, и даже сумел понять, что ему говорят. ― Тебе нужно отправиться по реке, ― сказал мужчина, ― через Ломбардию ехать нельзя. Проточная вода собьет их со следа.
Специалист по литературе XIX века Брендан Дойль отправляется назад во времени – в 1810 год. Он хочет послушать лекцию поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа. В Лондоне ему придется столкнуться с изуродованными клоунами, подпольной организацией нищих, безумным гомункулом и магией. Дойля похищают цыгане, и ему не удается вернуться обратно в 1983 год. Филолог превращается в уличного афериста, учит новые трюки и становится фехтовальщиком, только чтобы выжить в темном и предательском мире лондонского дна. Он бросает вызов ядам, пулям, черной магии, убийцам-нищим, заключению в подземелья, наполненные мутантами, и прыжкам во времени.
Бывший профессиональный игрок Скотт Крейн десять лет не появлялся в Лас-Вегасе и не прикасался к картам. Но ночные кошмары о странной партии в покер, в которой он когда-то участвовал, приводят его обратно в «город грехов». Ибо той ночью 1969 года магическая игра не закончилась. И решающая ставка в ней – его бессмертная душа. Магия карт Таро, ожившие мифы, гангстеры – в романе, получившем самые престижные литературные награды: Всемирную премию фэнтези и премию «Локус».
Когда к Дафне Маррити попадает странный фильм, вызывающий у людей приступы пирокинеза, сжигающие все вокруг, она и ее отец Фрэнк попадают в центр мирового заговора, в котором участвуют не только государственные спецслужбы, но и тайное общество, созданное еще в Средневековье. Вскоре на отца совершает нападение слепая убийца, а с Дафной прямо из выключенного телевизора говорит призрак, и постепенно Маррити понимают, что подлинная история XX века имеет мало общего с той, что изложена в учебниках, а реальность гораздо страшнее, чем кажется.
Существует магический способ получить бессмертие, поедая призраков, глотая последний выдох. И существуют силы, живущие этим. Кути понятия не имел, чем обернется его бунт. Разбив бюст Данте, мальчик находит пробирку с духом легендарного ученого – призраком Томаса Эдисона. За ними начинают охотиться и призраки, и люди. Салливан пытается убежать от воспоминаний. Он узнаёт, что призрак его отца в опасности, и решает помочь. Доктор Элизелд испытывает вину за смерть пациента и ищет способ искупления. Роковые события сводят их вместе, чтобы раскрыть преступление и подарить покой умершим.Книга содержит ненормативную лексику.
Он сам и его деяния — непостижимая тайна, как для людей, так и для тех, кто владеет древней природной магией. Обремененный принципами и кодексом чести, он свободен, как ветер, приходит и уходит из этого мира, когда захочет или когда почувствует, что беду можно остановить, только в очередной раз пожертвовав высшим силам свою жизнь. У него много имен: британцы называли его Артуром, викинги — Зигмундом, только Брайану Даффи еще предстоит вспомнить об этом. А пока старого наемника находит в Венеции весьма подозрительный чернокнижник и предлагает поработать вышибалой в своей пивоварне, а заодно спасти мифического короля и остановить турецкое нашествие у стен благословенной Вены.
Постапокалиптическая Америка. Когда-то Грегорио Ривас был лучшим избавителем в округе, но он бросил опасное ремесло и теперь зарабатывает на жизнь музыкой. Однажды к нему приходит Ирвин Берроуз, один из самых богатых людей цивилизованного мира, с просьбой вернуть его дочь Уранию, попавшую к сектантам-сойкам. Люди, попавшие к сойкам, очень быстро теряют рассудок и превращаются в безвольных рабов своего Мессии. Берроуз предлагает за спасение дочери огромную сумму, но не это побуждает Риваса вновь взяться за старую работу: много лет назад он был влюблен в Уранию и все еще не забыл ее.
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Что было бы с Виктором Цоем, если бы он не погиб 15 августа 1990 года? Свою версию событий предлагает главный редактор журнала «FUZZ» Александр Долгов в фантастической киноповести «Цой. Черный квадрат». Захватывающая как крутой вираж фантасмагория молниеносно перемещает читателя во времени и пространстве, не давая опомниться.В книгу также включены интервью с Виктором Цоем и другими культовыми персонами рок-сообщества.
Александр Виссарионович Абашели (1884–1954) — один из лучших мастеров современной грузинской поэзии. Он был художником повседневно обогащавшим свое творчество чутким восприятием нашей современности, он был прежде всего поэтом-мыслителем, вникающим в жизнь, воспринимающим ее «глазами разума».Его роман «Женщина в зеркале» является первой попыткой в грузинской литературе создать значительное произведение научно— фантастического жанра.В некоторые теоретические положения и технические расчеты легшие в основу романа А.