Глупый сезон - [5]

Старый мистер Эмерсон не вдавался в вопросы теории воздушных потоков и завихрений в отличие от Бенсона. Это все было выше его интеллекта. Он лишь утверждал, что Господь лишил его зрения, а взамен дал ему другое чувство, которое бы послужило в случае опасности.

— Испытай меня, сынок! — запальчиво кричал он. — Встань чуть выше, немного погодя подними руку у меня перед лицом. И я скажу, когда это произойдет, даже если ты проделаешь это бесшумно!

Он трижды продемонстрировал свои способности, а затем отправился со мной прогуляться по главной улице маленького городка в прериях. У элеватора стояли четыре вагона с зерном, и слепец продемонстрировал, как он может пройти, не задев ни одного. Казалось, что он, совершая эти действия, пытался доказать, что последнее событие имеет связь с куполами. Я поразмышлял об этом, затем отправился в Омаху, чтобы посмотреть, как к этому отнесется редакция, но материал так и не дошел до слушателей.

Мы, как полагается, сообщили о черных сферах, но история долго не прожила. Карикатуры на эту тему уже навязли в зубах, и все меньше старых дев смотрело их. Читатели относились к ним как к очередной газетной истории, а в толстых журналах появились статьи о безответственном отношении к сообщениям в прессе. Лишь юмористы из радиокомпаний пытались, как всегда, как-то сгладить это новое поветрие, но они были в замешательстве, когда обнаружили, что их рейтинг падает. Было принято решение кончать все это надувательство. Народ уже устал.

Бенсон писал мне: «Понятно, что это означает. Случайная проверка. Чувство восторга — свежо, но не может долго приковывать интерес читателя. Это да еще укоренившийся в головах американцев цинизм по отношению к средствам информации сработали против черных сфер, к которым поначалу отнеслись со столь же наивным восторгом, что и к сообщениям о куполах. Тем не менее я утверждаю, что следующим летом мы станем свидетелями очередного чуда, подобного куполам и черным сферам. Я также предсказываю, что слепые не смогут воспринимать эти объекты, даже если они будут в непосредственной близости от них».

Если он ошибался в этот раз, то не более чем на пятьдесят процентов. Мне удалось сдержать свое нетерпение в тот год он длился бесконечно, словно сон. Служащие зарабатывали язвы и выздоравливали, они уставали, в них стреляли, на них клеветали, их оправдывали. Кто-то отправился в Гарвард, став членом товарищества Нимана, а наш телеграфист зацепил руку дверцей автомобиля и рванул с места, но остался жив, повредив позвоночник.

В середине августа, когда метеорологи сообщили, что на ближайшие шестнадцать дней ожидается ясная и жаркая погода, это как раз и произошло. И слепец бы увидел, что это «их» знак.

Из-за жары летний семинар в университете проходил на открытом воздухе. Двенадцать школьных учителей стали свидетелями того, как внезапно на лужайке образовались ямы круглой формы прямо в траве, одна — непосредственно под ногами профессора, проводившего семинар. Они засвидетельствовали, что профессор страшно испугался, закричал и рухнул в открывшуюся яму. Ямы просуществовали еще секунд тридцать, а затем исчезли. На их месте вновь зазеленела трава, а их словно и не было, как и профессора.

Я встретился с каждым из участников семинара. Это были вполне культурные взрослые мужчины и женщины с учеными степенями, занимавшиеся своими научными изысканиями летом. Их рассказы ничем особым не отличались один от другого.

Тем не менее полиция не ожидала подобного согласия в показаниях, ведь она имела, как правило, дело со свидетелями с более низкими показателями умственных способностей. Двенадцать слушателей были арестованы за создание препятствий офицерам полиции при исполнении обязанностей. Их негласно подозревали в убийстве профессора, но никто не задумывался над причиной убийства.

Реакция полицейских напоминала реакцию публики. Газеты, веселившиеся над историей светящихся куполов и в меньшей степени — черных сфер, на этот раз проявили осторожность. Некоторые, следуя обычной схеме, немедленно запустили новость в печать, но выпутываться из этой истории они уже не собирались. Читатели воспринимали такие статьи как оскорбление, они уже устали от чудес.

Некоторые газеты, обыгравшие истории с ямами, получили хороший нагоняй во влиятельных кругах и были вынуждены выступить с опровержением.

Наша компания направила своим корреспондентам послание: «В новых сообщениях о черных ямах больше нет надобности. Курьеры будут отправлены в ваши районы, если произойдут новые события». У нас было около десяти курьеров, в основном, студенты-журналисты, они же были нашими корреспондентами, но нам пришлось отказаться от их услуг. Кадровые служащие поняли все как нужно и не спешили передавать сообщения, если вдруг весь город напивался или какая-нибудь старая дева во всеуслышание заявила, что видела черную яму на Хай-стрит напротив аптеки. Они знали, что этого, возможно, и не было, более того, факт этот никого не интересовал.

Я написал обо всем этом Бенсону и покорно спросил его о прогнозах на предстоящее лето. Он ответил, что будет еще одно явление вроде трех прошлых, а может, еще и пара, но после них уже ничего не будет.