Глупые люди - [3]

И вот, спустя три месяца их знакомства Саша с дрожью в голосе сообщил нам, что Катюша беременна, и они в ближайшее время поженятся. Свадьбы не будет, только роспись. Саша был на седьмом небе от счастья, и все больше работал, ведь ребенок требует больших затрат, соответственно и меньше бывал дома.

В тот день Ольга Сергеевна наварила холодца.

— Сейчас гулять пойдем, и зайдем к Сашеньке, — говорила она, надевая на меня ошейник, — холодца им отнесем. Катюша себя плохо чувствует, вот мы ее и подлечим, да? Сделаем сюрприз!

Подойдя к Сашиному дому, мы не увидели в окнах свет.

— Может она спит, а, Масянь, как думаешь? А тут я приперлась со своим холодцом… давай посидим на лавочке, подумаем что делать.

Пока мы сидели и думали, за домом остановилась машина. Она была довольно близко к нам, но нас видно не было. Ольга Сергеевна всегда садилась на эту лавочку, потому что фонарь над ней не горел уже давно, а она не хотела, чтобы Сашенька невзначай увидел ее в окно, ни к чему ему лишний раз переживать о том, что мать страдает от одиночества. В машине загорелся свет, и мы увидели в ней Катюшу, разодетую и разукрашенную. С какой любовью она смотрела на мужчину сидящего рядом с ней, с какой страстью целовала его! Я даже залюбовался, а потом опомнился. Я глянул на хозяйку, она остолбенела, сидела не шевелясь, как изваяние, только слезы ручьем льющиеся из ее глаз были живыми и одухотворенными. Минут пять она сидела и смотрела на то, как Катюша не может расстаться со своим любовником, а потом вытерла слезы и резко встала с лавки. Лежащий у нее на коленях пакет с холодцом с лязгом упал на землю. Крышка металлического судка открылась, и холодец устремился наружу, а я устремился к холодцу. Было вкусно, но мало.

— Мася пойдем, — с каким-то надрывом в голосе сказала Ольга Сергеевна.

Я не мог прекратить слизывать с земли куски вкуснейшего холодца, но понимал, что идти надо. Еще кусочек, еще секундочку, две секундочки, ну пожалуйста! И тут она как крикнет, у меня аж кусок в горле застрял.

— Мася! Я умоляю тебя, пойдем!!!

Мне кажется, что никогда в жизни она не кричала так громко и так пронзительно, наверное так ревет медведица, защищая своего детеныша. Когда она замолчала, то тишина повисла в воздухе и стала осязаемой. Я кинул взгляд на машину, Катя смотрела на нас с гримасой ужаса на лице. Потом глянул на хозяйку, в ее глазах была мольба, и я понял, что сейчас я должен делать все, о чем она меня попросит, даже прыгнуть с крыши. Я бросил холодец и подошел к Ольге Сергеевне, прижался к ее ноге. Она взяла меня за ошейник, и мы медленно, но твердо пошли домой. Хозяйка так крепко вцепилась в мой ошейник, что он душил меня все сильнее и сильнее, но я не издавал ни звука. Я понимал, что сейчас вся ее злость и разочарование, несбывшиеся надежды и боль за сына вложены в кулак, который обвился вокруг моего ошейника. Пусть лучше она придушит им меня, чем разобьет об Катину морду. В какой-то момент я все же не выдержал и невольно захрипел, тогда она отпустила ошейник и присела ко мне.

— Прости меня, хороший мой, — говорила она сквозь слезы, — ты ни в чем не виноват, прости меня.

Через неделю неожиданно и без приглашения к нам в гости пришел Саша. Сказал что переживает, потому как звонил несколько раз, но мать не брала трубку. Я слышал все эти звонки, и говорил ей, что нужно хотя бы ответить и сказать сыну, что ты жива-здорова, но она меня конечно не слышала. Она ушла в себя, и все время молчала, обычно она много говорит вслух, иногда мне кажется, что она разговаривает со мной, а иногда кажется, что она разговаривает сама с собой. Тогда она молчала, всю неделю молчала, были только обрывистые фразы: «Мася, гулять пойдем?», «кушать будем?» и так далее. Она садилась на кухне возле окна и часами смотрела на улицу. Я садился рядом с ней. Потом она вставала, включала телевизор и садилась на диван. Она смотрела в телевизор, но мне кажется, что не видела и не слышала ничего. Я ложился у ее ног. За день до прихода Саши она сорвалась на меня, но я не обиделся. Она встала с дивана и споткнулась об меня, чуть не упала.

— Ну чего ты тут разлегся?! Что ты вообще за мной везде таскаешься? Тебе что заняться нечем? Ходишь за мной хвостиком!

Я опустил морду вниз и прижался лбом к ее ноге. Я всегда так делал, когда она злилась не на меня. Хозяйка села рядом со мной на пол и заплакала. Она не говорила ни слова, но та боль, которая исходила из нее заполняла комнату в геометрической прогрессии. В тот момент я начал недолюбливать Катю, из-за нее моя хозяйка плачет.

— Мама, почему ты не берешь трубку? Я уже волноваться начал, думал, случилось что-то, — начал возмущаться Саша с порога.

— И неделю ждал, чтобы зайти и посмотреть?

— Катюша сказала, чтобы я тебя не трогал, что ты наверное отдохнуть хочешь от нас, и не надо навязываться.

— Хм, Катюша сказала… понятно.

Ох и зря же он помянул Катюшу всуе! Я понял, что сейчас тут будет жарко и смылся под кухонный стол. Но как ни странно Ольга Сергеевна взяла себя в руки и промолчала. Сказала, что действительно не очень хорошо себя чувствует, потому и не хочет никого видеть и слышать. Даже извинилась за свое поведение.