Глупая улитка - [8]

Неделю могла отравить лишь пара телефонных звонков. Я скрыл их. Сначала, когда смотрел Элеонору в прямом эфире, позвонила девушка с волшебно-красивым голосом, которым только Вивьен Ли озвучивать. Говорила с волнением, какой-то болью, я не мог узнать, кому принадлежат знакомые нотки… Оказалось, Лопатиной. Я потерял дар речи. Никогда не замечал…

Она распространялась долго и не по существу, ключевых момента было два: ей плохо и она не может.

— Какие претензии ко мне? — холодно спросил я. Занимаешься своими делами, никого не трогаешь, пребываешь в хорошем настроении, а тебе звонят и погружают в чужой негатив.

— Ты открыл меня. Как ящик Пандоры. Выпустил джинна из бутылки.

— Ну и что?

— Джинн не может летать без дела. Он хочет исполнять желания…

— Отлично. Я хочу, чтобы он стер из твоей памяти мой номер телефона, — трубка полетела на аппарат.

Но мысли не отпускали. Мне же с ней работать…

В другой раз позвонил Вадим. Предлагал обмыть покупку дома. Я соврал, что мы с Элеонорой идем к ее родителям. Вадим не расстроился или не подал виду. Сказал, что мы еще наверстаем упущенное, так как он решил подождать с возвращением в Москву. Дескать, появилось много новых дел.

Окажись рядом джинн, я загадал бы посадить Вадима в лужу. Большому кораблю — большое плавание.

8

Мой больничный закончился. С неспокойной душой я отправился на работу.

Кабинет был открыт, но Лопатиной там не было.

Неожиданно она выглянула из-под своего стола.

— Я нашла ее! — сказала она, остановившись светящимся взглядом на мне.

— Кого?

— Улитку, — она подошла и показала маленькую желтую раковину на ладони. — Спряталась… Уползает каждую ночь. Чего ей надо? Не понимает, что может пропасть. — Лопатина вернулась к столу и бросила улитку в воду с рыбками. — Нужно завести правило: каждый раз, когда уходим домой, закрывать банку на крышку.

— Мне первому эта улитка попалась, — я с энтузиазмом воспринял нейтральную тему, стал бодро надевать халат. — Однажды на голову с потолка свалилась. Я хотел выкинуть, вдруг, думаю, заколдованная, а потом пожалел ее, оставил. Может, она к нам из другого кабинета приползла?

— Нет, это… моя улитка. Я ее из дома принесла. Давно уже. — Лопатина мимолетно взглянула на меня — на губах виноватая улыбка, в глазах легкое торжество.

— А… — произнес я и сел за свой стол. Размял руки.

Лопатина стала поливать цветы.

Спокойная до нервозности атмосфера…

Я снова почувствовал себя неуютно. Тем более, что непредсказуемая дислоцируется сзади, и я не вижу ее.

— Как же она без воды обходится? — спросил я, чтобы нарушить молчание и не перейти к другой теме разговора. — Что ей движет?..

— Не знаю, — спокойно ответила Лопатина. — Там своя тайна судьбы.

Разговор заглох. Я начал прием. Лопатина была в прекрасном настроении. Стоя у таблицы и указывая на буквы, смотрела на меня, улыбалась. Я отводил взгляд. Но когда рабочий день подходил к концу, настроение у нее резко изменилось. Появились напряжение, нервозность, она поглядывала на меня с выжиданием.

— Мне хотелось бы знать, — внезапно произнесла она, когда мы остались одни. — Что будет дальше в наших отношениях?

Я почувствовал раздражение. Это называется так: «Здравствуйте, мы начинаем».

— Мне кажется, случившееся… укрепит нашу дружбу, — я нервно, ободряюще улыбнулся. И чтобы смягчить добавил: — Я хочу, чтобы мы дружили всю жизнь.

Она сосредоточенно, с трагизмом смотрела на пол. В голове, видимо, сталкивались мысли, происходили крушения.

— Что надо сделать? — внезапно произнесла она собранным тоном.

— Для чего? — насторожился я.

— Чтобы… мы были вместе.

— Ну… Наташа, ты… слишком серьезно все восприняла… Нельзя так смотреть на жизнь… Нужно легче. Легче!..

— Я сделаю все. — Она подняла на меня полный решимости взгляд. Напомнила революционерку из кино. Мне стало смешно, но я не показал виду.

— Не надо бросаться такими словами, — сказал умудренно.

— Скажи, что нужно сделать, — четко повторила она.

Прямо героиня какая-то. Упивается своей ролью. Захотелось выбить почву у нее из-под ног…

— Переспи с моим лучшим другом.

Лопатина посмотрела на меня, будто птичка, которую поймали, а она даже не поняла как.

— Я буду подглядывать за вами. Хочу со стороны видеть, как ты занимаешься любовью. Если понравится, никуда от тебя не денусь. — Я внимательно следил за ней. — Ты ведь чувствуешь, что у меня особое отношение к тебе? Чувствуешь? Так не разочаровывай меня… А наоборот — пробуждай…

За ней было забавно наблюдать. Задумалась так, будто от ее решения зависела судьба человечества. Я совсем забыл, что она не понимает шуток. Когда мы приехали на дачу, я рассказал ей анекдот. Она серьезно выслушала его и кивнула головой: «Смешно».

— Я согласна, — внезапно произнесла она, причем таким тоном, будто признавалась мне в любви. Простодушно, бесхитростно смотрела в мои глаза. Как ребенок. Будто ей дали новый мир, и теперь она познавала его.

— Ты разыгрываешь меня? — спросил я обескураженно.

— Зачем?

— Ну, может быть, ведешь игру? — осторожно поинтересовался.

— Какую?

Я смотрел на нее и пытался понять.

Вроде бы чувствительная и вместе с тем простая, как кирпич.

— Принеси мне бинокль, — сказал я. — Завтра, с утра. Найдешь?