Глухая стена - [75]

Вдобавок у него был секрет. Именно поэтому он оставил Колумбийский университет в Нью-Йорке и перебрался в Калифорнию. Целый год он отслужил во Вьетнаме. В боевом подразделении, которое почти все время дислоцировалось под Анкхе, у стратегически важной дороги западнее Куинёна. За этот год он убил не одного вражеского солдата и вполне отдавал себе отчет, что ничуть об этом не сожалеет. Меж тем как сослуживцы напропалую увлекались наркотиками, он твердо соблюдал воинскую дисциплину. И непоколебимо верил, что уцелеет, ни в коем случае не вернется за океан в пластиковом мешке. Вот тогда-то, душными ночами, патрулируя в джунглях, он пришел к вышеупомянутому выводу: хочешь подорвать власть - держись к ней поближе, будь на ее стороне. И сейчас, когда он, дожидаясь рассвета, лежал в своей ангольской постели, его порой захлестывало то же ощущение. Что он опять в жаркой духоте джунглей и что тогда, тридцать лет назад, выбор был сделан правильно.

Вовремя смекнув, что скоро освободится пост представителя Банка в Анголе, Картер немедля освоил португальский. Карьерный взлет был скорым и головокружительным. Начальство оценило его потенциал. И хотя многие из претендентов превосходили его квалификацией или, по крайней мере, были специалистами более широкого профиля, желанный пост шефа ангольского представительства безоговорочно отдали ему.

Так он впервые оказался в Африке. Всерьез ступил на землю бедной, разоренной страны Южного полушария. Год солдатской службы во Вьетнаме он вообще в расчет не принимал. Там он был врагом, нежеланным пришельцем. В Анголе его ждали. На первых порах он только слушал, смотрел, учился, поражаясь оптимизму и достоинству, какие наперекор всему жили среди ужасающей нищеты.

Минуло почти два года, пока он понял, что то, чем занимается Банк, в корне ошибочно. Вместо того чтобы поддерживать страну на пути к независимости, облегчать восстановление разрушенной войной экономики, Банк, по сути, лишь способствовал обогащению богачей. Картер заметил, что, занимая пост, дающий власть, постоянно видит вокруг себя людей льстивых и вкрадчивых. За радикальными разглагольствованиями скрывались коррупция, трусость и плохо замаскированное своекорыстие. Конечно, были и другие люди - независимые интеллектуалы, кое-кто из министров, - которые тоже все это видели. Но сила была не на их стороне. И кроме того, никто их не слушал.

В конце концов ему стало невмоготу. Он пытался объяснить начальству ошибочность стратегии Банка. Только его не слушали, хотя он снова и снова ездил за океан и старался убедить руководство в своей правоте. Написал огромное количество докладных записок. Ответом неизменно было благодушное безразличие. Во время одного из таких визитов в Вашингтон он впервые почувствовал, что на него начинают смотреть косо, как на обузу, как на нежелательную персону. Однажды вечером, встретившись в джорджтаунском ресторанчике со своим старшим наставником, финансовым аналитиком по фамилии Уитфилд, который опекал его с университетских времен и помог получить пост в Анголе, Картер напрямик спросил: «Я в самом деле стал неудобен? Неужели вправду никто не понимает, что я прав, а Банк ошибается?» Уитфилд резонно ответил, что вопрос поставлен неверно. Прав Картер или нет, значения не имеет. Банк определил свою политику. И будет ее осуществлять независимо от того, ошибочна она или нет.

Следующей ночью Картер снова вылетел в Луанду. И во время перелета, пока сидел в удобном кресле салона первого класса, в его мозгу зрело очень важное решение.

Не одну ночь он затем провел без сна, но в итоге составил себе четкое представление о том, чего, собственно, хочет.

Вот тогда-то он и встретил человека, который убедил его, что он прав.

Впоследствии Картер думал, что важные моменты в жизни всегда представляют собой странную комбинацию осознанных решений и случайностей. Женщины, которых он любил, появлялись на его пути весьма необычным образом. И покидали его точно так же.

Знаменательная встреча произошла в Луанде мартовским вечером в середине семидесятых. В разгар периода бессонницы, когда Картер искал выход из своей дилеммы. В тот вечер его одолевало беспокойство, и он решил пойти в ресторанчик, расположенный неподалеку от набережной. В этот ресторанчик, под названием «Метрополь», он ходил потому, что практически не опасался встретить там кого-либо из служащих Банка, да и вообще людей из ангольской элиты. В «Метрополе» он чувствовал себя спокойно. Посетитель за соседним столиком, плохо говоривший по-португальски, никак не мог объясниться с официантом, который не владел английским, и Картер пришел на помощь.

Они разговорились. Собеседник оказался шведом, а в Луанду был приглашен как консультант проекта, связанного с модернизацией крайне отсталого государственного телевидения. Сказать по правде, Картер так и не сумел разобраться, чем этот человек заинтересовал его. Обычно он держал всех на расстоянии. Но почему-то случайный знакомый сразу же привлек его внимание. По натуре Картер был подозрителен и новых людей обычно встречал враждебно.

Уже после нескольких реплик Картер понял, что человек за соседним столиком, вскоре пересевший к нему, весьма умен. Не какой-нибудь там ограниченный технарь с узким кругом интересов, а начитанный интеллектуал, хорошо знакомый и с колониальной историей Анголы, и с нынешней сложной политической ситуацией в стране.