Глубокая вода - [54]

А Мельник так ничего толком и не понял. В одном пацаны признавались, другое начисто отбрасывали, в результате получилась не цельная картина вины или невиновности, а какая-то мозаика. Пазл, где нет больше половины частиц и фрагментов.

С одной стороны, позицию Лютого и остальных можно понять — кому хочется признаваться в том, что ради рыбы убивали людей? Хотя это как раз трудно поставить под сомнение: алкоголь, наркотики, криминальный опыт и крыша, поехавшая от полной безнаказанности. Нет, эта отмороженная четверка вполне способна убить человека просто так, для этого ни одному из них причина не нужна. Рано или поздно их раскрутят и вину докажут. С другой стороны — пацаны упорно отрицали очевидные вещи, одновременно не отрицая того, что нельзя доказать. Даже для дырявого украинского законодательства важно доказать состав преступления. Причем не формально, основываясь на чистосердечном признании подозреваемого под протокол, а имея в наличии прочную фактическую базу.

В частности, Мельник очень удивился, когда ни один из четверки не опроверг того факта, что в руке Череды был пистолет и он стрелял из него в человека, осуществляя покушение на жизнь. Пусть хоть сто свидетелей будут утверждать это: пока не найдут оружие, не докажут, что оно боеспособное, что это не железяка со сбитым бойком и не муляж, а также не докажут, что Коля действительно держал его в руках, это обвинение не будет иметь юридической силы. Даже если сам Череда признается в этом — существует такое понятие, как необходимая самооборона. Причины в таких случаях бывают разные.

Только почему-то пацаны не спешили использовать этот козырь для собственной защиты.

В общем, так или иначе они пойдут на зону сразу по нескольким статьям.

При том, что ни одно убийство еще не предъявлено и не подтверждено.

Но Мельник сам слышал, как под водой его что-то коснулось. Пусть это было на какие-то доли секунды — но было же! И эта тема даже не поднималась в процессе длительного искреннего разговора. Выходит, случилось то, чего так боялся Виталий, — его ловушка сработала, маневр удался, но после этого дело еще больше запуталось.

Правда, знал об этом пока только он один. Значит, и разматывать клубок дальше придется самому.

Когда Мельник наконец вернулся на базу, то, шагая по территории, заметил несколько откровенно заинтересованных взглядов. Отдыхающие не особенно скрывали свое любопытство. А Ольга, снова ожидавшая его возле его домика, демонстративно бросилась Виталию на шею и смачно поцеловала в губы. Отстранившись, спросила:

— Ты геройствовал сегодня?

— С чего ты взяла?

— По тебе видно.

— Я снова похож на идиота, который ищет клад?

— Ты похож на воина, который возвращается с войны. Слушай, не делай вид, будто ничего не произошло.

— А что произошло?

— Когда сюда женщины и девушки из Козубов молоко и яблоки с грушами приносят?

— Я знаю?… Рано…

— Не так уж рано, Виталик. С девяти до десяти утра. Пока коров подоят, пока фрукты соберут, пока кукурузу сварят, пока рыбу приготовят. Короче, к тому времени по деревне новость прокатилась — в Тихом затоне каких-то бандитов поймали. Тех, которые рыбу чужую вытряхивают. Их местные мужики давно достать хотели, только не знали, кто они и где их искать. И тут на тебе — козубский парень замешан. Участкового с первыми петухами на ноги подняли. Тот не придумал ничего лучшего, кроме как разбудить сельского голову, — не поставив его в известность, милицию из района вызвать не рискнул. У участкового жена, у головы жена и невестка, а у невестки подруга — та самая продавщица в сельмаге. Магазин в восемь открывается, потому что сегодня как раз хлеб завозят, главный сельский дефицит. Дальше объяснять?

— Не надо, все понятно. Но при чем тут я?

— А получилось, что кто-то кому-то сказал: поймал эту банду охранник из «Метеора». Тот самый, которого избили недавно и чью машину разнесли к чертям.

Мельник как городской житель не мог предвидеть существование такой отлаженной и разветвленной службы информации. Он промолчал, только почесал затылок и сказал Ольге, что хочет спать. И правда, он не спал почти сутки. Блондинка не возражала, но и не оставила его одного. Подождала, пока Виталий снимет грязную одежду и ляжет, накрыла его одеялом, подоткнула края, сама примостилась рядом и заявила, что будет охранять сон своего героя. Возражать не было ни сил, ни желания.

Заснул Мельник сразу же, как только голова коснулась подушки. А когда проснулся, часы показывали начало третьего. Ольга сопела рядом, но открыла глаза, как только он зашевелился.

Еще через час Виталий узнал последние новости — Лютый и компания признались в убийстве Антона Кулакова.

Новость принесла, что неудивительно, Люда.

Она постучала в дверь и, не дождавшись разрешения, ввалилась внутрь. Ольги как раз не было — пошла к себе за какими-то харчами, потому что обоим захотелось есть. Лицо Люды пылало от гнева. Мельник не удивился бы, если бы она сейчас полезла к нему драться. Но до этого не дошло — Люда нависла прямо над кроватью, уперлась руками в боки и воскликнула:

— Вы зачем Колю посадили?

— Какого Колю? — Виталий сел, и гостья не сдержалась — толкнула его в грудь обеими руками. Мельник упал на спину, а Люда, спустив первый эмоциональный пар, вдруг сменила гнев на слезы.