Глубокая, как река - [28]

— Я слышал, — обратился к Лизе торговец, — что в сегодняшних скачках участвует чистокровный жеребец, принадлежащий вашему супругу. С удовольствием бы его приобрел.

— Красная Рука — гордость конюшни моего мужа. Он ни за что не расстанется с жеребцом, о чем сам говорил вам, если мне не изменяет память.

— А из моей конюшни сегодня участвует в скачках Цыганка, исключительно резвая кобыла.

— Жокей все тот же мальчишка? — спросила Лиза. — Прекрасный наездник. Его хвалит даже мой муж, а его обучили верховой езде апачи.

— Спасибо за добрые слова, — поблагодарил Эмори. — Мой жокей небольшого роста, легок как пушинка, и лошадь идет под ним свободно, ветром летит. Хотите пари, полковник? Вы поставите на лошадь Куинна, а я, естественно, на свою. Идет?

— Не могу отказаться, поскольку намерен стать компаньоном моего шурина, — ответил Шелби, внимательно следя за реакцией Вескотта на новость, которая была известна далеко не всем.

— В самом деле? — сказал торговец, нисколько не удивившись. — Думаю, поступим так: я ставлю свою кобылу, а вы — своего жеребца. Если Цыганка обойдет Красную Руку, я получаю вашего жеребца. Если нет, вы забираете кобылу.

Эмори Вескотт ждал ответа, сложив руки на животе и слегка раскачиваясь с носка на каблук.

«Какое самомнение!» — подумал Шелби и обратился к сестре:

— Скажи, пожалуйста, что, Цыганка и впрямь всегда приходит первой?

— До сих пор ее никто не обошел, — ответила Лиза, — но с Красной Рукой ей еще не случалось состязаться.

— Что ж, будем отстаивать семейные ценности. — Сэмюэль обернулся к Эмори: — Принимаю ваше пари.

— Сэмюэль, не рискуй любимым конем, — вмешалась Лиза.

Брат и сестра обменялись быстрыми взглядами, и она поняла, что он задумал. Поэтому промолчала, когда Сэмюэль повторил:

— Принимаю пари на ваших условиях, мистер Вескотт.

6

— Смотри, они уже готовятся. Надо подобраться ближе, а то отсюда плохо видно, — предложила Лиза, увидев, что около дюжины всадников сгруппировались у линии старта.

— Вчерашний дождь превратил дорожку в настоящее месиво, — заметил Сэмюэль, когда они стали спускаться с холма туда, где клубилась толпа, в которой исчез Вескотт, как только распрощался с полковником и его сестрой.

— Не горюй, Сэмюэль. Со временем ты привыкнешь к погоде на Миссури. Говорят, если в данный момент погода тебя не устраивает, погоди немного, и она изменится. — И Лиза одарила брата очаровательной с ямочками на щеках улыбкой.

— Сегодня лошадям придется трудно, что должно сработать на Красную Руку. У твоего мужа сильный и выносливый жеребец.

— То есть ты надеешься на это? Ведь иначе ты потеряешь свою лошадь, — поддразнила брата Лиза, но, тут же посерьезнев, спросила: — Тебе не терпится узнать, чего на самом деле хотел Вескотт?

— Боюсь, моя лошадь интересовала его в самую последнюю очередь.

— Возможно, ты привлек его внимание, когда танцевал с той рыжей красавицей, и Вескотт теперь решил познакомиться поближе? Хотел выяснить, годишься ли ты в женихи его подопечной.

— Я вообще не гожусь в женихи. Запомни, — сердито отрезал Сэмюэль и стал искать глазами в толпе Вескотта. — А теперь — навостри уши. Как услышишь английский акцент, дай мне знать, — тихо попросил полковник, внимательно вслушиваясь в разноязыкий гомон толпы.

— Я уже слышала несколько раз, но, на мой взгляд, люди были все не те, кого ты ищешь, — ответила Лиза.

— Я и не предполагал, что его будет просто найти, — мрачно заметил Сэмюэль. — Посмотрю-ка я, пожалуй, с кем заговорит наш друг Вескотт.

— Послушай, Сэмюэль, мне бы хотелось занять место, откуда хорошо видны скачки. Давай выберемся вон к той дубовой роще у пруда. Видишь?

Он проследил за направлением ее руки:

— Ты имеешь в виду те деревья?

— Да. Скаковая дорожка там изгибается, и я знаю место, откуда видно, как всадники выходят из-за поворота на прямую дорогу к финишу. Именно там Сантьяго пустит своего жеребца вскачь, а лошади других участников состязаний уже притомятся.

— То есть ты надеешься, что так будет? — в свою очередь поддразнил сестру Сэмюэль.

Лиза послала кобылу вперед, бросив через плечо:

— Тебе тоже надо надеяться, что все так и случится. Иначе домой будешь добираться пешком.

Пока они двигались сквозь толпу, Сэмюэль присматривался к лошадям и всадникам, которые собрались у стартовой линии. Это была разношерстная компания, отражавшая разноликий характер Сент-Луиса. На породистой гнедой кобыле горделиво красовался креол из Нового Орлеана, одетый богато и броско. Рядом затянутый в потертый кожаный костюм скандинав с трудом удерживал пританцовывавшего на месте пегого коня. По мнению полковника, чистокровный жеребец Сантьяго Куинна выделялся на общем фоне и мог считаться фаворитом. Однако не стоило сбрасывать со счетов и худого костлявого всадника на крепком поджаром жеребце серой масти. Они как бы составляли единое целое и на вид обладали всеми качествами, необходимыми для того, чтобы преодолеть длинную дистанцию по слякотной земле.

Сэмюэль приметил Вескотта, дававшего последние наставления своему жокею, и невольно залюбовался лошадью, которую торговец выставил на скачки. Стройные сухие ноги, горделивая осанка и крутой изгиб шеи свидетельствовали об арабских предках. «Если я выиграю эту кобылу, зачем она мне?» — И Шелби усмехнулся, прикинув, за какую цену ему удастся продать кобылу обратно Эмори Вескотту.