Глубокая, как река - [14]

Оливия окинула особняк ошарашенным взглядом.

— У вас великолепный дом. Я видела такие, пожалуй, только в Лондоне, — проговорила она, удивляясь, как Сэмюэль может содержать подобный дом на полковничье жалованье.

Шелби не спешил с ответом. Хотелось бы знать, чем вызвано ее замечание? Простым любопытством или желанием выведать размеры его состояния? Дочь французских эмигрантов, естественно, не купалась в роскоши и знала цену деньгам. В разговорах со случайными знакомыми полковник весьма неохотно признавался, что роскошный дом со всей обстановкой — это свадебный подарок тестя, и меньше всего хотелось обсуждать эту тему с Оливией Сент-Этьен. Кроме того, хотя на пути к столице они много и достаточно откровенно беседовали, Шелби не удосужился сообщить, что женат. А что, если бы он был свободен? Как бы он поступил в этом случае? Неужели связался бы с этой шальной французской девицей, которая притягивала его, как огонь костра промокшего пса?

— Дом как дом. Он мне даже не принадлежит, — коротко сказал Шелби и взял ее руку, дабы поцеловать на прощанье. Но едва его губы коснулись пахнувшего жасмином шелка кожи, уже не было сил отпустить ее руку.

Оливия нежно сжала пальцами его кисть, их глаза встретились — и взгляды были гораздо красноречивее слов. Сам того не желая, Сэмюэль вдруг выпалил:

— В этом месяце меня переводят в Сент-Луис. Возможно, мы снова увидимся.

— Сент-Луис не очень большой город, — с улыбкой заметила Оливия, — и вам вряд ли удастся от меня спрятаться. Мне доставит большое удовольствие выследить вас.

У окна, скрытая брюссельскими кружевными занавесками, Летиция Соамс Шелби наблюдала, как Сэмюэль прощается с незнакомой девушкой. Заслышав их смех, Тиш нахмурилась и пробормотала:

— Какие нежности! Хотелось бы знать, кто эта рыжая потаскушка?

Стоявший рядом мужчина вгляделся в темноту и негромко выругался, когда свет факела, который вынес подбежавший к коляске лакей, упал на огненно-рыжие волосы Оливии.

— Это та девка, которая помогла Шелби унести ноги! — воскликнул мужчина. — И тот же экипаж — очень дорогой легкий фаэтон и великолепная упряжка.

Летиция повернулась к собеседнику с выражением презрения, исказившим ее аристократическое лицо, лишив его кукольной красоты, которая обычно привлекала общее внимание.

— Ты хочешь сказать, что потерпел неудачу из-за этой потаскухи? Тебе помешала одна из шлюх Сэмюэля? — спросила Тиш, гневно сверкая глазами и не считая нужным скрывать возмущение. Она нервно провела рукой по соблазнительному бедру, просвечивавшему сквозь тонкий бледно-голубой муслин платья.

Женщина отошла от окна и двинулась в глубь комнаты. Ричард Буллок не мог отвести взора от ее пышных форм. Свои «домашние» наряды Летиция всегда заказывала из самых прозрачных тканей; она надевала эти платья лишь ради Ричарда, когда оставалась с ним одна в доме. Он облизнул пересохшие губы и уставился на нее обожающим взглядом. В молчании прошло несколько секунд. Наконец он ответил:

— Не знаю, кто это, но, судя по тому, как лихо она управляла упряжкой на Пост-Оак-роуд, эта дамочка знает толк в лошадях.

Ричард пытался оправдаться, и это не вызывало сомнений. Летиция молча смотрела на него, накручивая на тонкий палец длинную золотистую прядь, упавшую на грудь.

Люди часто замечали, что они похожи, как брат и сестра, потому что у обоих были светлые волосы и золотистые глаза. На самом деле Ричард приходился Летиции лишь сводным братом. Уортингтон Соамс овдовел, когда дочери исполнилось двенадцать лет, и женился на вдове с восьмилетним сыном. Он надеялся, что она принесет ему наследника, который продолжит род Соамсов и займет место отца в сенате. В общем, Летиция и Ричард были родственниками лишь по браку родителей, но росли вместе и получили равное воспитание.

Когда новая жена умерла, так и не сумев подарить сенатору наследника, Соамс переключил все амбиции на дочь. Он ни в чем ей не отказывал, «красавица Тиш» получала все, что желала, — в том числе получила и капитана Сэмюэля Шеридана Шелби, который оказался самой большой ошибкой ее жизни. Теперь Летиция вознамерилась исправить эту ошибку с помощью Ричарда.

— Не морочь мне голову. Можешь забыть об этом ничтожестве в коляске. Лучше объясни, почему ты не пристрелил Сэмюэля.

— Я загнал его в угол. Более того, ранил, пустил кровь. Ему негде было спрятаться, но вдруг из-за поворота вылетела эта проклятая коляска. Уверяю тебя, Тиш, никто не знает об этой старой заброшенной дороге, кроме Шелби. Не понимаю, откуда девка взялась. Если бы не она, я бы его прикончил.

— Видно, ты его крепко зацепил, — немного милостивее заметила Летиция, припомнив увиденное в свете факела темное пятно на левом рукаве мужа.

— Остается надеяться, что у него будет заражение крови и он все равно умрет, — угрюмо сказал Ричард, наблюдая за тем, как Летиция позирует перед высоким зеркалом, занимавшим почетное место в ее будуаре. Никто не знал, что Буллок вхож в личные апартаменты хозяйки дома, только молодая чернокожая служанка-рабыня, которая выросла вместе с Летицией на прибрежной плантации, принадлежавшей сенатору Соамсу.

— Мы не можем оставить его смерть на волю случая, — возразила Летиция.