Глубина моря - [41]

Нелли поставила велосипед на углу дома.

— В чем дело? — спросила она. — Тетя Альма сказала, что ты хотела рассказать что-то важное.

— Пойдем, — сказала Штеффи. — Сходим на мостик.

— Ну, в чем дело? — приставала Нелли.

Штеффи не ответила. Она первой ступила на мост, Нелли последовала за ней. Лишь когда они сели на край мостика друг подле друга, Штеффи сказала:

— Помнишь нашу детскую дома в Вене? До того, как нас вынудили переехать?

Нелли задумалась.

— Да, — наконец сказала она. — Кровати были белые. Твоя кровать стояла с одной стороны, моя — с другой.

— Помнишь, вечерами мама заходила к нам подоткнуть одеяло?

— Да.

— Что ты помнишь?

— От нее хорошо пахло. Она пела нам, затем выключала свет.

— Эту песню?

Штеффи стала напевать одну из маминых колыбельных.

— Да, я помню. Мама учила меня играть ее на пианино.

— Да, — сказала Штеффи. — У тебя были способности к музыке, хоть ты была такой маленькой. Ты музыкальна, совсем как мама. Это ты унаследовала от нее.

Нелли с подозрением посмотрела на Штеффи.

— Так в чем же дело?

Штеффи закусила губу. Только что ей показалось, что ей удалось пробиться через колючую скорлупу Нелли. Но это оказалось труднее, чем она думала.

— Однажды, — сказала Штеффи, — ты спросила меня, думают ли о нас мама с папой. Это было в канун Нового года. Помнишь, что я ответила?

— Нет, — сказала Нелли.

— Я сказала, где бы они ни были и что бы они ни делали, я уверена, они всегда думают о нас.

— А я недостаточно много думаю о них? Вот для чего ты хотела прийти сюда?

Нелли поднялась.

— В таком случае я не собираюсь здесь больше сидеть и слушать тебя. Ты просто хочешь испортить мне настроение.

Разговор грозил прерваться. Вот сейчас она должна сказать это.

— Подожди, — сказала Штеффи. — Есть одна вещь, которую мне нужно рассказать тебе.

— Ну что?

— Сядь.

Нелли неохотно села.

— Помнишь, мама заболела, зимой, через год, как мы приехали. У нее было воспаление легких, как раз перед тем как они с папой должны были ехать в Америку.

— Да, — сказала Нелли. — Разумеется, помню.

— Мама снова заболела, — сказала Штеффи. — В лагере, в Терезиенштадте.

— Вот как?

Штеффи показалось, что в голосе Нелли прозвучали нотки беспокойства.

— Серьезно заболела, — сказала она. — Тифом. Я точно не знаю, что это за болезнь.

— Но ведь папа ее вылечит?

Беспокойство в голосе стало явственнее.

— Нелли, — сказала Штеффи. — Мама умерла.

На секунду воцарилась полная тишина. Никто из них не пошевелился.

Над их головами крикнула чайка. Нелли вскочила.

— Ты врешь! — крикнула она. — Мама не умерла! Ты все придумала, чтобы наказать меня. Ты считаешь, что всегда права, а я злая и глупая. Ты врешь!

Слезы брызнули из ее темных глаз. Она молотила Штеффи кулаками и кричала:

— Ты врешь! Ты врешь!

Штеффи схватила Нелли за запястье и крепко сжала. Нелли сопротивлялась, но наконец сдалась. Все тело сотрясалось от плача. Штеффи обняла ее и прижала к себе.

— Это я виновата, — плакала Нелли. — Это я виновата в том, что мама умерла.

— Почему ты?

— Потому что я очень хотела быть родным ребенком тети Альмы с дядей Сигурдом. Я не хотела другой мамы, кроме тети Альмы.

— Послушай меня, Нелли, — сказала Штеффи. — Ни в чем ты не виновата. Нас отправили сюда, как посылку, с листком на шее. Это не наша вина и не мамы с папой. Ты была такой маленькой. Я обещала заботиться о тебе, но не смогла всегда быть рядом.

— В первый вечер здесь, — прошептала Нелли, — ты ушла с тетей Мартой. Я думала, ты никогда не вернешься.

— Я ничего не могла поделать. Меня вынудили.

— Если никто ничего не мог поделать, — сказала Нелли, — чья же в этом вина?

Глава 35

Проходили дни. Первая неистовая боль превратилась в глухую скорбь. Тоска по маме не проходила, и Штеффи иногда плакала.

— Пусть плачет, — сказала Хедвиг Бьёрк тете Марте. — Так легче. Я знаю, я потеряла свою маму в ее возрасте.

— Не нужно было уезжать в Швецию, — плакала Штеффи. — Я должна была остаться.

— Нет, — решительно сказала Хедвиг Бьёрк.

— Нет, я должна была там остаться, с мамой.

— И умереть? Для нее было бы лучше знать об этом? Или папе? Поверь мне, Стефания, пока твоя мама была жива, она была благодарна, что вы с Нелли в надежных руках. Что, по-твоему, поддерживает сейчас твоего папу? То, что вы обе в безопасности.

Папа. Как же ему одиноко сейчас.

— Я не знакома с твоими родителями, — сказала Хедвиг Бьёрк. — Но ты столько мне рассказывала, что я уверена в одном.

— В чем?

— Что бы ни случилось, они бы не хотели, чтобы ты сдалась. В том, что ты здесь, есть смысл, Стефания. Смысл в том, чтобы ты жила дальше и делала в своей жизни все, что в твоих силах.

Штеффи подняла глаза и встретила ясный, серьезный взгляд Хедвиг Бьёрк. Она знала, о чем думала ее учительница. Осталось меньше трех недель до экзамена, который решит, сможет ли она перепрыгнуть через один учебный год в гимназии. Теперь все это казалось таким далеким, словно вовсе не касалось ее.

— Не знаю, справлюсь ли, — сказала Штеффи. — Не сейчас.

— Я знаю, что справишься, — сказала Хедвиг Бьёрк. — Ты справишься. Завтра мы возобновим наши занятия. Ведь так?

— Да.

— Твоя мама гордилась бы тобой, — сказала Хедвиг Бьёрк.

Постепенно будничная жизнь брала свое. По утрам Штеффи поднималась на занятия к Хедвиг Бьёрк. Многое нужно было выучить к экзаменам.