Глобальный национализм - [5]

Эта идеология, временно примиряемая с любым монотеизмом рационально используемой традиционной верой людей в единого бога, создателя вселенной и человека, органично вытекала из главных политических требований коммерческого интереса, коммерческого капитала, а именно требований становления единого мирового рынка товарно-денежного обмена. Она преодолевала субконтинентальные цивилизационные противоречия тем, что отвергала традиции цивилизационного, социального, культурного развития, рассматривая человека только в виде биологического потребителя, вырванного из связей с любой социальной, общественной средой. Этим она предстала понятной повсюду. Ибо мануфактурное и промышленное развитие оказалось зависящим от духовной предрасположенности вполне определённых северных народов, от их способности воспринимать сложную городскую социологизацию общественных отношений, социальную этику совместного труда на промышленном производстве. То есть, оно совершалось лишь в небольшой группе европейских стран. Тогда как коммерция, спекулятивная торговля товарами и капиталами проникала по всему миру, повсюду имела и создавала своих агентов влияния, повсюду развозила товары и вывозила сырьё, полуфабрикаты, продовольствие.

Так уж случилось, что именно у воспитанных на иудаизме, на его способности к глобальному мировосприятию евреев была самая высокая предрасположенность, почти страсть к коммерции, к ростовщичеству, а судьба этого народа рассеяла его едва ли не по всем странам мира. И именно у евреев начал скапливаться мировой коммерческий капитал, они стали главными выразителями мирового коммерческого политического интереса, а потому и главными, самыми организован­ными агентами и проводниками идей либерализма и Прав Человека, идей антифеодальных революций. Поэтому и их роль в масонстве неизбежно становилась очень большой и значимой, как вследствие личного участия, так и из-за сильной финансовой поддержки. Евреи оказались олицетворением антифеодальных коммерческих интересов и вызвали ответную враждебность всех сторонников сохранения феодальных государственных и общественных отношений, всех народных патриотов.

3. МАСОНСТВО В ХХ ВЕКЕ

Проблемы взаимоотношений либерального масонства и народно-патриотических сил ряда субконтинентальных держав, в которых исторически укоренились традиции феодального имперского мировосприятия, напрямую связаны с тем, что экономическая и внутриполитическая устойчивость в этих державах и культурное, духовное самосознание их государствообразующих народов обусловлены как раз имперским прошлым. Отказ от этого прошлого равнозначен для них признанию катастрофического поражения, означает очень болезненную потерю авторитета и влияния в странах, где находились жизненно важные имперские интересы, ведёт к весьма болезненной перестройке экономических, социальных, военно-политических учреждений под непривычные и воспринимаемые унизительными, жёстко навязываемые извне новые цели государственному развитию. Поэтому борьба народно-патриотических сил таких держав с либеральным масонством, – поскольку такая борьба ещё возможна, – принимала и принимает содержание борьбы за государственную независимость, за традицию феодальной имперской государственности. В известном смысле, такая борьба народно-патриотических сил воспринимается самими народными патриотами как необъявленная война с предательской пятой колонной либералов и масонов, которые стремятся подчинить державное государство единой капиталистической сверхдержаве, – на что, действительно, работает масонство сути своих целей. Такая борьба для традиционного народного патриотизма становится Священной и направленной против правительственных властей, вынужденных встраивать экономику страны в мировую капиталистическую экономику, в мировое разделение труда на основе капиталистических отношений. Патриотизм государствообразующих народов таких держав везде и всегда в значительной мере антилиберальный, антимасонский и антиеврейский.

Уже в девятнадцатом веке стало ясным, что Британская колониальная империя клонится к закату и родившееся в ней меркантильное масонство, в конечном итоге, будет обслуживать задачу политического подчинения остального мира Соединённым Штатам Америки. Страшно отставшая в капиталистическом развитии огромная Россия, с её обусловленным геополитическим положением имперским самосознанием, видением себя Третьим Римом, – которое собственно и двигало становление России как таковой несколько столетий, – очевидно не могла добровольно смириться с исчезновением духовного стержня своего существования. Поэтому мессианский большевизм с его идеологическим неприятием капиталистического рынка и планами альтернативного капитализму индустриального развития оказался созвучен традиционному имперскому патрио­тизму русского народа, так как идеологически и политически подавлял масонство и сам себя объявлял de facto самой совершенной формой масонства, но уже идущего из России. В.Ленин теоретически обосновал коммунистическую доктрину именно в качестве новейшего вида масонства и сделал Советский Союз плацдармом преобразования и объединения мира на совершенно отличающихся от рыночного капитализма основаниях. Коммунизм по этим причинам был последним едва не удавшимся опытом объединить человечество посредством догматики идеологического насилия, попыткой подменить разнообразный субконтинентальный монотеизм единым коммунистическим идеологическим насилием, усовершенствованным псевдомонотеизмом