Глобальное отключение - [26]

Атамора тем временем усиленно подавляла цепочку мыслей, которые тем не менее неудержимо раскручивались в голове. Финалом было то, что она представила итог «посягательства на свою честь». Девочка согнулась в пароксизме рвоты. Ее неудержимо тошнило на сапоги неудавшегося кавалера.

Рыцарственные спутники паренька переглянулись и как один обнажили мечи.

— Отойдите в сторонку сир, налицо оскорбление величества.

— Можно подумать, я какой-нибудь сын короля, а не обычный провинциальный сеньор. Успокойтесь. — заявил маркиз, задумчиво разглядывая левый, особенно сильно испачканный, сапог.

— Вы из королевской династии. Этого достаточно для немедленной смерти.

— Я не понял, кто чей вассал?

Рыцари переглянулись, и кивнули самому влиятельному из них.

— Сир, мы — ваши вассалы. Наша основная обязанность — в военной службе вам. И мы эту обязанность выполняем. А также мы обязаны защищать вашу задетую честь. Таковы правила. Они сильнее и весомее, чем ваша сиюминутная прихоть сохранить жизнь оскорбившей вас простолюдинке. — кивнул рыцарь в направлении отвернувшейся от них Атаморы, которую по неопытности тошнило на стену кафе очень долго.

Паренек крепко призадумался. Во-первых, он хотел от своих людей повиновения, во-вторых не желал смерти странной девушке. К обблевавшему ноги маркизу старому бомжу тот был бы беспощаден, но красивой девушке вполне был в силах оказать снисхождение.

— Хм. Что же, ваши слова я понял. Но вы ведь не станете убивать даму сердца своего господина?

— Сир, при всем уважении, это чушь. Вы ее второй раз в жизни видите. Любому ясно, вы это только что придумали.

— Придумал — не придумал — не твоего ума дело. Она — дама сердца. Не сметь ее трогать!

— Она — не дама, она — простолюдинка!

— Захочу — будет дамой.

— Ой, все. Господа, разворачиваемся и уходим. Пока он…

— Я — маркиз, едущий давать вассальную присягу королю. Пока я сам себе сеньор и полноправный хозяин своих земель, творю, что хочу. Хочу — возьму да и пожалую дворянство.

— Не сомневаюсь, сир. Только вашей матери совсем не понравится, что вы творите. А спрос будет с нас.

Маркиз почернел лицом от злости.

— Не напоминайте мне о ней. Теперь мне шестнадцать лет и хозяин — я. Такой же хозяин, как мой почивший отец.

— При всем уважении, вам следует прислушиваться к матери. Она ерунды не посоветует.

— Вы все ею куплены. Я знаю. Черт… как же я вас всех ненавижу. Эй, ты! — обратился паренек к прохожему, несшему на плече удочку.

— Да, сир? Ответил сорокалетнего вида мужик, подобострастно подходя к вооруженным людям с другой половины улицы.

— Нападай на меня. Получишь золотой.

— Нет уж, сир, дураков нет на вас нападать.

— Не нападешь — прирежу. И скажу, что так и было. Ударь меня удочкой. Будущая дама, как тебя там…

— Атамора я. — сказала девушка, брезгливо вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Будущая дама Атамора, защищайте меня от нападения. Приступай, смерд.

Крестьянин, зажмурившись от страха, легонько коснулся маркиза удочкой. Атамора не пошевелилась.

— Атамора, ну что вы за рыцарь такой.

— Не знаю, в какие игры ты играешь, но если хочешь позлить мамку, то не съешь кашу или еще чего страшного сделай. А меня не впутывай.

— Я тебя делаю дворянкой, дура! Совершай давай свой подвиг! Защищай меня!

— Маркиз, прекратите этот фарс. — недовольно сказал один из рыцарей.

— А твои подчиненные тебя и в грош не ставят. — задумчиво сказала Атамора.

— Это правда. Я для них — лишь мальчишка, пусть и высокородный.

— Хочешь, я им морды набью? За это заплатишь мне двадцать золотых. Посижу еще в таверне за твой счет, выпью чего подороже.

— Чего?

— Морды. Набью.

— Не смешно. Как такая кроха…

Атамора молниеносно ринулась к ближайшему рыцарю и, подпрыгнув, звезданула его кулаком в шлем. Раздался громкий «бам», тело в тяжелых доспехах улетело на десять шагов и грохнулось на мостовую. Многочисленные пажи и рыцари вновь подоставали оружие.

— Не трогайте эту дуру. — завопил расфуфыренный парень.

— Она первая напала. — выразил общее мнение один из рыцарей.

— Не переживай за меня. Я, конечно, далеко не Оми, но парочку придурков в железе прищучить должна.

— Хорошо. Защищай мою честь. То, что ты творишь, будет сложно всем выдать за подвиг, но и нападение на меня лапотника с удочкой — повод не менее идиотский.

Вскоре рогатая, с трудом уворачиваясь от молниеносных ударов мечей и копий и получив несколько сильных порезов, которые, впрочем, затянулись без рубцов практически сразу, поняла, что с профессиональными воинами ей просто так не сладить.

— Эй, маркиз!

— Удивительно, ты еще жива, и даже вырубила пару человек!

— Дай свой меч, буду учиться фехтовать на ходу.

— Ну уж нет, это все-таки *мои* люди. Я не дам их убивать.

— Тогда они прикончат меня! Выбирай!

— Дам, если пообещаешь никого не убивать.

— Да ну тебя! — Атамора рванулась к одному из упавших от ее ударов тел и рванула его меч из ножен. Наставив его на вооруженную толпу, она отсалютовала. Те озадаченно переминались с ноги на ногу, но возобновлять схватку не решались.

— Ну чего вы? Если трусите, то так и скажите.

— Не трусим, просто это стало походить на фарс. Просто зарезать оборзевшую простолюдинку — это можно, это даже правильно, но драться с ней… да еще и проиграть… это позор на всю жизнь.