Глитч - [33]
— Эй! С тобой всё в порядке?!
Сползший Ямато открыл глаза и увидел склонившуюся над собой девчонку. Позволил диафрагме опуститься, чтобы легкие набрали воздух, подождал пока пропадет темень в глазах и посмотрел на часы. Дыхание получилось задержать на восемь минут. Норвежец заявлял о пятнадцати, до которых Ямато было ещё очень далеко. Но и восемь минут могли с уверенность сказать, что метод работал.
— Да, всё в порядке, — схватившись за протянутую руку, Ямато поднялся. — Заснул.
— Ты весь красный и дергался!
— Он не дышал, я тебе говорю!
— Тише вы там! — буркнул старик, перелистывая газетные вырезки.
Последний час в библиотеке Ямато провел без пользы. Девочки пересели за соседний стол и доставали его вопросами о том, что он читает, почему он упал, и правда, что можно так долго задерживать дыхание. Ямато пожелал им хорошего вечера, сдал книгу, попрощался с бабушкой и ушёл. Часы показывали начало девятого.
Скинув кроссовки, Ямато огляделся в прихожей. Всё было на своих местах. Её туфли, её пальто, куртка, сумочка, женские штучки у зеркала. На месте был и отключающих сознание запах еды. Повесив куртку, Ямато прошел на кухню.
— Привет, — виновато улыбнувшись, сказала Сумико. Он была одета в джинсовую юбку и белый тканевый топик на бретельках.
— Привет, — Ямато сел за стол.
— Есть будешь?
— Не откажусь.
— Сейчас положу, — Сумико говорила спокойно, а вот слишком резкие движения её выдавали.
— Ты не ушла?
— Да-а-а… тут просто, — она поставила перед ним тарелку с вулканом риса, в кратере которого плавала тушеная говядина с овощами. — Я уже поела. Очень вкусно.
— У тебя всегда вкусно, — сказал Ямато и принялся за еду.
— Я… я уйду через пару дней, ладно?.. Сейчас просто…
— Я тебя не гоню.
— Прости? Но ты же…
— Твой Джун сказал, что я вам мешаю…
— Он не мой, Ямато! Мы просто общаемся, ясно?!
Ямато проглотил и посмотрел ей в глаза.
— Прости…, - Сумико отвернулась к плите.
— Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, и чтобы ты не чувствовала себя моей пленницей, или как ты там это видишь…
— Я не чувствую себя твоей!.. Извини, продолжай.
— Ты можешь остаться, если не хочешь уходить. И это ни к чему тебя не обязывает. Уйти ты тоже можешь в любое время, я лишь настаиваю на том, чтобы… этот Джун больше здесь не появлялся. Он пришел в мой дом, чтобы говорить о моей невесте… или бывшей… Ну, ты поняла.
— Да, я просто… У нас ничего с ним не было, Ямато, клянусь! Просто в последнее время наши отношения… ты был таким… а сейчас… я уже ничего не понимаю…
— Дай себе немного времени, — Ямато отодвинул пустую тарелку. — Спасибо, очень вкусно.
— Пожалуйста, — она посмотрел ему в глаза, но не выдержав и нескольких секунд, отвернулась с улыбкой на лице. — И тебе спасибо…
Сумико ушла в спальню и спустя какое-то время, кажется, подпевала телевизору. Ямато же приготовил себе чаю и растянулся на кухонном стуле, насколько тот ему позволял. Затем он попробовал закинуть ногу на ногу, но что-то помешало ему в кармане. Сунув руку, Ямато достал записную книжку Андрея. Читать чужие записи — довольно низко, подумал Ямато. Но потом он решил открыть последнюю страницу, где хозяин мог бы написать свое имя или номер телефона, на случай если блокнот потеряется.
Чашка в руке у Ямато лопнула. Горячий напиток разлился по столу. Контактов хозяина на последней странице не было, но было кое-что другое. Что-то, отчего по всему телу у Ямато пошли мурашки…
Глава 7. Змей пробудился
Вечерний Токио пестрил рекламой и фонарями автомобилей. Сяолун шел по проспекту в районе Накано и щелкал нерабочей зажигалкой. Тяжелый Хепин в коричневой куртке поверх рубашки (похоже он до сих пор думал, что работает на отца Сяолуна, которого волновал дресс-код) догонял парня, временами переходя на бег. Хепин был большим сверху: широкие плечи, торчащий живот, надутая грудь и голова — смятая боксерская груша. А низ его был миниатюрным. Короткие ножки и размер ступни не больше сорокового размера непостижимым образом удерживали на себе сто двадцать пять килограмм веса, не считая одежду, оружия и прочего барахла. Сяолун свернул с проспекта в переулок, пнул ногой телегу бездомного, и, переступая через хлам, пошел дальше.
— Э! Алё! Ты к себе домой тоже так?..
— Заткнись! — шикнул на бедолагу поспевающих Хепин и для убедительности замахнулся кулаком.
— Он что-то там тявкнул? — спросил через плечо Сяолун.
— Нет-нет, Сяо, всё в порядке.
Пройдя длинное здание со сплошной зеркальной стеной, Сяолун остановился возле бара со светящейся вывеской «Игрок». У входа курили три офисных работника в дешевых пиджаках с болтающимися на животах галстуками. Красные, с пьяными глазами они толкали друг друга и смеялись, обсуждая вонь изо рта своего босса. Перед входом в бар стоял охранник. В джинсах, футболке и кожаной жилетке, уступающий Хепину килограммов двадцать:
— Пришел поиграть? — спросил он у Сяолуна.
— Нет, бля*ь, рыбу ловить! — Сяолун ломанулся ко входу, но охранник его не пустил.
Подбежал запыхавшийся Хепин, попросил Сяолуна в сторону, сунул охраннику сотенную купюру и медленными толчками освободил проход. Пахнущий пивом охранник отошел в сторону и улыбнулся, глядя на пацана. Сяолун сверкнул глазами и направил на того зажигалку, взяв её, будто пистолет. Лицо Сяолуна потемнело, изумрудные глаза стали ярче, рот скривился в инсультной улыбке. Охранник изменился в лице.
Он сбежал от смерти в другой мир, где получил уникальную способность к алхимии. Он искусно работал и заслужил место в братстве. Таких, как он, называют варщиками и отводят им роль лабораторных затворников… но он не собирается быть таким. Варщик идёт своей дорогой. И чем больше препятствий встречает на своём пути, тем чётче осознаёт безграничность своих способностей…
Продолжение приключений одарённого алхимика Сайлока. Теперь он знает имя врага и собирается покончить с ним, но и враг не дремлет…
Вторая часть приключений Огинского Данила, в которой он понимает собственную силу и перестаёт быть пешкой в чужой игре.
Судьба была неблагосклонна к нему с самого детства. Отказ родителей, жизнь в интернате, жестокость детей и быстрое взросление. Ему исполнилось двенадцать. Ритуал высвобождения энергии подарил детям энергию и способности, а ему – болезнь и клеймо в виде унизительного прозвища. В шестнадцать забрезжил свет надежды, но также быстро погас, выбросив его на улицы города. Едва ли подросток без энергии способен прожить там дольше недели, но… Что, если его отличие от других только на первый взгляд кажется изъяном?
После стычки с бандитами я оказался перед выбором – сесть за решетку или поступить на службу в ОБНИС (отдел по борьбе с незаконным использованием способностей). Я выбрал ОБНИС. И надо же какое совпадение… Эксперт нашёл у меня предрасположенность к наложению печатей молчания. Да, те самые печати, которыми заглушают способности апперов-преступников. Деваться некуда – я выхожу на улицы вершить правосудие. Всё идёт неплохо, пока поехавший печатник-пенсионер не втягивает меня в дела своей молодости. Очень скоро за моей головой выстраивается очередь.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.