Глина, вода и огонь - [9]
Евфроний любил рисовать сцены из жизни простых людей, которых хорошо знал: своих знакомых и соседей, женщин, гадающих на каплях вина («любит — не любит»), торговцев маслом, считающих выручку, тощую собаку, с мордой, похожей на клюв.
Он нарисовал удивительную по безыскусственности картин на стенах пелики[29], которая сейчас хранится в Эрмитаже, — на ней изображен прилет ласточки.
Юноша и мужчина в длинных плащах сидят на складных табуретках. Видно, они вели разговор, и, может быть, юноша, нечаянно подняв глаза, воскликнул:
— Смотри, ласточка!
И мужчина поднял голову и повернул лицо так, чтобы тоже увидеть, и подтвердил:
— Правда, клянусь Гераклом! — И добавил: — Уже весна!
Тут подбежал мальчик и, подняв руки к небу, закричал:
— Вот она!
И правда: в точке, куда направлялись их взгляды, находилась маленькая красная птица, летевшая по черному небу. И нагой мальчик, и юноша, и мужчина были красными, и красными были плащи и табуретки, и мелко-мелко процарапаны были красные буквы возле фигур, выражающие слова, ибо художник приписал рядом с ними то, что они говорили.
Хорошим мастером сделана эта ваза: на широкой подставке, двумя маленькими аккуратными ручками, невысокая и плотная. Хороший гончар вылепил ее, чтобы расписал ее художник Евфроний, о котором мы ничего не знаем, но можем предположить, что он был прост в обращении, ладил с соседями, дружил с торговцами одного из которых, торговца маслом, он изобразил на своей вазе А может быть, у гончара была дочь, и Евфроний полюбил ее, именно ее красивый профиль с большим, чуть раскосым глазом, тонким подбородком и большим узлом волос на затылке изобразил он на одной из своих ваз. И тогда его доподлинная история оказалась бы вовсе не так далека от нашей древней легенды.
А Евтимид, рисовавший только богов и героев, наверное, считал себя избранником богов, которые захотели, чтобы именно он, а не какой-то Евфроний, изображал их. И может быть, он, собирая друзей и пируя с ними, насмехался над Евфронием, называя соперника простым горшечником, не знающим толком, что полагается рисовать на вазах, и потому рисующим простых смертных. От непомерной своей страсти к хвастовству он даже намекал на то, что, мол, боги не доверяют Евфронию изображать их и потому ему не дано представить их в воображении или увидеть перед собой так, как доводилось не раз видеть ему, Евтимиду.
И гости смеялись, и пили за здоровье Евтимида, и протягивали чаши, расписанные умелой кистью хозяина. И гости верили, что боги запросто заглядывают в дом Евтимида поговорить о том о сем и дать указания в работе, или делали вид, что верят.
И красавица рабыня из далеких скифских земель наливала слабое бледное вино, наклоняя над чашами сосуд с прекрасным рисунком и с надписью, выведенной рукою хозяина дома:
Глиняные люди
Летним днем на деревенском заборе возле хаты сохнут опрокинутые горшки, надетые на кривые колья, как шапки.
Вот горшок совсем простой, бурый, видавший виды, с глиняной заплатой на боку.
Вот горшок красный, как кирпич, с зеленой глазурью по горловине.
А вот нарядный горшок, коричневый, блестящий, с белыми разводами в виде туго закрученных спиралей.
Такой горшок со спиральными завитками можно встретить в украинской деревне. И в белорусской тоже. И в молдавской, и в румынской, и в болгарской. У разных хозяек посуда разная: у кого горшки, у кого кувшины, у кого крынки. Но среди всех прочих узоров, среди зигзагов, цветов, листьев и полосок кисть деревенских гончаров нет-нет да и выведет такой крутой завиток.
Так что же, просто захотелось гончару, вот и нарисовал? Конечно, может быть, и так.
А может быть, иначе.
Мастер, взявшийся делать горшки, как правило, рисовал те узоры, какие до него рисовали горшечники этой деревни. Так что, если на горшке есть узор, можно предположить, что у этого узора имеется родословная. Иногда она уходит в историю так глубоко, что и следов не отыщешь.
Стерлись следы, и никто не узнает, откуда что пошло, хотя бы этот бесхитростный узор в виде тугой спирали.
И вот находятся люди, для которых самое важное дело в жизни — узнать, откуда такой след, из каких глубин, от каких предков.
А может быть, это прощальное письмо, которое «послано» тысячи лет назад каким-то навсегда исчезнувшим народом? И в память о нем следующие за ним народы, пришедшие в эти земли, переписывали и переписывали его, пока не забыли смысл, а далее его уже чертили просто так, не думая, что эта спираль означает.
Но если хотя бы на секунду предположить, что это так, значит, по такой спирали, нарисованной на деревенском кувшине, можно искать каких-то древнейших людей, хотя бы о них больше и не поступало никаких известий из глубин истории, куда они погрузились тысячи лет назад.
В конце прошлого века киевский археолог Хвойко, ведя раскопки под украинским селом Триполье, обнаружил черепки глиняной посуды.
Это были чумазые черепушки, перепачканные копотью, землей и пылью. Хвойко счищал с них грязь, рассматривал побледневшие узоры. То ли какая-то дуга нарисована на черепке, то ли что-то вроде запятой, только плохо видно. Когда из нескольких обломков собрали сосуд, «запятая» оказалась частью одной большой спирали. Спиральный рисунок обвивал тело сосуда, поднимался и падал, как волна. Из него выбегали, туго закручиваясь, малые боковые спиральки. Узор был необычайно красив и точен, будто гончар имел при себе циркуль и лекало.
Книга воспоминаний вдовы известного писателя Юлия Даниэля охватывает период 1960-х–1980-х годов. В годы «застоя» театры, художественные мастерские, журналы стали центрами притяжения интеллигенции. Одним из таких журналов был «Декоративное искусство СССР», где работала в те годы Ирина Уварова. Она вспоминает о процессе Синявского – Даниэля, о круге художника Бориса Биргера (Булат Окуджава, Владимир Войнович, актеры Театра на Таганке), о Сергее Параджанове, о Михаиле Бахтине, о театральных экспериментах той поры. Ирина Уварова – художник-постановщик, искусствовед, теоретик театра.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В данном методическом пособии, разработанном в соответствии с ФГТ, представлена непосредственно образовательная деятельность (НОД) по экологическому воспитанию детей 5-6 лет. Особое внимание уделено диагностике педагогического процесса по блокам «Растения», «Животные», «Человек», «Неживая природа». Широко представлена познавательно-исследовательская деятельность Пособие адресовано страшим воспитателям и педагогам ДОУ, родителям и гувернерам.
Используя различные крупы, а также семена овощей, фруктов, цветов, можно изготавливать чудесные оригинальные аппликации, панно, открытки к празднику.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.