Глина - [9]

— Охренеть, — сказал Джорди.

— Угу, — согласился Стивен. — Он был в небе над утесами, с огромными крыльями и с мечом в руке, и он был очень яркий, яркий, как солнце, яркий, как огонь, и я отворотил от него свое лицо. «Стивен Роуз! — вскричал он. — Стивен Роуз, тебе не спрятаться!» И казалось, голос его звучит повсюду, и внутри меня, и снаружи. Ничего я не мог сделать. Пришлось повернуться. И он спустился ко мне. Наставил на меня меч. «Кто есть Господь твой, Стивен Роуз? — спрашивает. — Отвечай! Ибо не спрятаться тебе. Кто есть Господь твой?» И я понял, как именно должен ответить. «Господь мой есть Отец наш небесный», — отвечаю. И тут вновь настала полная тишина, и стало темно, будто ночью, и я решил, что я умер, а тут ангел оказался совсем рядом и помог мне подняться, а меч висел в небе сам по себе, указуя на нас. «Ты хорошо ответил», — прошептал ангел. И он взял мои руки в свои, а руки его оказались очень нежными и сильными. И тогда он сказал: «Руки эти должны делать Господню работу, Стивен Роуз». И я почувствовал, как в руках прибывает силы. «Помни, что ты есть пыль и прах, — говорит, — но помни и то, что ты свят». И он толкнул меня вверх, и вот я уже стою на песке, и море снова задвигалось, и люди и собаки снова зашевелились. «Я стану присматривать за тобой, Стивен Роуз, — прошептал ангел, — до самого конца дней твоих. И да употребишь ты свой дар во благо». А потом он исчез.

Я посмотрел на Джорди. Джорди на меня.

— А кто-нибудь еще его видел? — шепчет Джорди.

— Эта благодать была дарована только мне, — говорит Стивен. — Отдыхающие продолжали жариться на солнце, дети продолжали вопить, собаки — тявкать, но для меня в тот миг все переменилось.

— Ни хрена себе, — говорю.

— Угу, — говорит Стивен. — И с тех пор он еще возвращался.

— Ни хрена себе, — говорит Джорди.

Стивен спрашивает:

— Вы мне верите?

— Не знаю, — говорю я.

— Не знаю, — повторяет он. Наклонился ко мне, всмотрелся в лицо. — Некоторым вообще трудно во что-либо поверить, Дейви. Им нужны доказательства. А если к тебе прилетит ангел, Дейви? Тогда ты мне поверишь? Или и тогда скажешь: «Не знаю»? Или если сила Господа будет явлена прямо здесь, в Феллинге, и ты это увидишь?

Он осмотрел готового апостола.

— Только не пугайтесь, — говорит. — Пока незачем.

Поднял апостола до уровня моих глаз — лицом к лицу.

Улыбнулся.

— Но придет день, — говорит, — я, может быть, покажу вам кое-что такое, отчего вы перепугаетесь до полусмерти. И уж тогда рассеются все ваши сомнения. И не будет больше никаких «может быть» и «не знаю». — Тут он заговорил шепотом: — Ты от этого опупеешь, Джорди. И душа треснет напополам.

И снова улыбнулся. А потом подмигнул Джорди.

— Шучу, — говорит. И рассказывает дальше: — Вскоре после того, как я был повержен и поднят вновь, к нам в школу пришел священник набирать студентов в семинарию. Я встал. «Я, — говорю. — Я буду священником». И вскоре мы уехали в Беннет.

Он положил апостола в костер, в самую середину. Подгреб к нему угли. Подкинул хвороста, подвеселил огонь. Я смотрел, как горят сучья.

А потом мы все вздрогнули и замерли. Над нашими головами, в Саду Брэддока, раздались шаги.

На краю каменоломни появились силуэты двух мальчишек.

— Скиннер, — прошептал я.

— Угу, — подтвердил Джорди, — а с ним, похоже, Штырь.

— Слава богу, не Череп.

— Это ваши враги? — спросил Стивен.

— Угу, — кивнул Джорди.

Сидим и смотрим, как они опустились над нами на корточки. Смотрят вниз. Перешептываются. Обошли каменоломню по краю. Слышно, как спускаются ко входу. Мы с Джорди вжались в тень под валуном — а они все ближе.

— Видишь? — шепчет Джорди. — Натянуть там проволоку — они бы уже барахтались в пруду.

— Давай выпрыгнем и заорем, — предлагаю. — Перепугаем их так, что они в штаны наложат.

Мы чуть не захихикали. Ждем, но первым с места двинулся Стивен. Он выскочил из пещеры и как рванет — стремительно, пригнувшись. Под боярышником началась какая-то возня, а потом пацаны из Пелау завизжали. Мы услышали, как они с топотом улепетывают. А потом голос Скиннера — с подвывом от ужаса:

— Он меня пырнул. Пырнул, мать его!

А потом Штырь — орет от края каменоломни:

— Мы всё Черепу расскажем!

12

Стивен вернулся, вытирает лезвие ножа пучком травы. А нас трясет. Языки отнялись. Пятимся назад.

— Что-то случилось? — спрашивает Стивен. — Всего-то царапина. В виде предупреждения. — И ухмыляется. — Вы вроде сказали, что он ваш враг. А кто такой этот Череп?

Мы смотрим на него, и все. А он опять:

— Кто такой Череп? — Потом плечами передернул. — Не хотите — не говорите.

Встал на колени рядом с костром. Плюнул туда, слюна зашипела. Джорди выругался чуть слышно; а потом к нему вернулся голос.

— Череп, — говорит, — это Чарли Черрис. Самый безбашенный пацан в наших краях.

— Так, Дейви? — спрашивает Стивен.

— Угу, — киваю.

— Череп — их кореш, — говорит Джорди. — Крепкий орешек. Здоровый, паскуда. И без тормозов. Он тебя теперь убьет. И нас тоже.

А Стивен снова:

— Так, Дейви?

— Угу.

— Ах ты господи! — говорит. — Что же я наделал?

Всхрапнул, сделал вид, что ахает и дрожит.

— Монстр! — говорит. — Ой как страшно!

— Вот идиот, — пробормотал Джорди.