Глазами волка - [13]

Полная луна выглядывала из-за башни. Казалось, она ухмыляется.

Лик чуть не выругался. День был полон чудес, так что невриец совсем забыл про полнолуние. Но Луна о нём помнила.

Лик уже чувствовал лёгкое головокружение — первый признак скорой ночной метаморфозы. От неё не укрыться даже за городскими стенами.

Глава 5. Песчаный мыс

13

Они шли по главной улице, мимо огромных особняков. Каждый особняк занимал целый квартал. Мостовая была вымощена камнем и казалось, что они ступают по крепостной стене.

Серый камень мостовой холодил непривычные ноги.

— Что слышно в Меотии?— спросил Лик.— Они тоже готовятся воевать со скифами?

— Дела в Меотии идут плохо. Мало хлеба, мало золота. Вот и готовятся с кем-нибудь воевать.

— Но это неправильно.

— Почему неправильно.

— Не если нет золота, то не будет и оружия у солдат! А если не будет хлеба, их нечем будет кормить!

— Царя Меотии это не волнует. Говорит, что у него слишком много подданных, а у скифов — слишком много земли. Зачем им столько степного чернозёма?

— Наверное, чтобы пасти овец?

— Ты почти волк. Зачем тебе пасти овец?

— Мне — конечно не недо. Но у царя скифов есть и другие подданные. Им тоже надо где-то пастись!

— Почему же ты в городе, если ты волк?

— Чтобы мстить.

— Мстить? В городе? Но царя Палака здесь нет.

— Я сам решаю, какой будет моя месть. А царь Палак придёт сюда сам. Или мне придётся к нему прийти.

Маэс бросил взгляд на своего спутника и уже готовая колкая фраза застряла у него в горле. Потому что Лик был на грани взрыва.

Его лицо потемнело, глаза сверкали, как молнии, и даже волосы топорщились, как шерсть на загривке взбесившегося волка.

— Больше ни слова,— сказал Маэс,— Расскажешь, когда будем под крышей.

Они свернули в переулок и пошли между домами. Друзья теперь шли по песку и надо было смотреть под ноги — мало ли, какой мусор сюда выкинули.

Миновали три квартала и остановились перед старой стеной, залёной от мха..

— Это что, твой дом?— спросил Лик. Он уже успокоился, и теперь с любопытством смотрел по сторонам.

— Нет, но я здесь живу.

— А хозяин дома об этом знает?

— Поэтому и живу, что знает.

— Я на всякий случай спросил.

Большой, с пристройками и переходами дом занимал четверть квартала. Разумеется, Маэс жил тут не один. В таких домах не живут в одиночестве. Почтенный отец семейства, его домочадцы, дети, родственники, рабы и клиенты, которым ещё не посчастливилось стать рабами — вот кто населяет эти залы, комнаты, подвалы и переходы.

Дом был устроен по тому же плану, что поместье госпожи Стратиры — более-менее правильный прямоугольник строений вокруг внутреннего дворика. Как и бывает в городах, этот дом порядочно разросся: этаж громоздился на этаж, стены неровные, три из двух ворот замурованы.

Построенный достаточно далеко от главной улицы, он раньше не блистал своим видом. А теперь он и вовсе напоминал дряхлого старика, который не решается умереть до конца. Когда-то красные колонны облупились, пятна отвалившейся штукатурки зияли на стенах, и пушистый мох облепил водосток.

Интересно, как выглядит здешний хозяин? Он такой же дряхлый — или просто слишком молод и красив, чтобы интересоваться состоянием дома, в котором сам не живёт?

Хозяина, однако, нигде не было видно. Зато в чёрной дыре единственных ворот стояли двое парней примерно их возраста с незнакомыми губастыми лицами. На голове у парней были красные колпаки иноземного покроя, а в руках — палки.

— Привет, сарды,— Маэс хищно заулыбался,— По какому поводу фригийские колпаки носим?

— А тебе какое дело? Мы тебя всё равно не пустим.

— Я здесь, если что, живу.

— Тем более не пустим.

— Давайте по-хорошему. Я ведь злой.

— Может и злой. Но безопасный.

— Так, ребята, вы перестаёте мне нравится. Вы хоть знаете, кто я такой?

— Знаем слишком хорошо.

— И не пускаете?

— Поэтому и не пускаем.

— Значит, не пускаете. Ну, хорошо...

— Для тебя — ничего хорошего.

— А у вас проблемы будут…

— У тебя проблемы уже есть.

У Маэса уже была наготове очередная колкость. Конечно, она едва ли помогла бы ему попасть домой. Однако достаточно обидная, чтобы он не чувствовал себя обиженным.

Но его новый друг опять всё сорвал.

Маэс уже вглядывался в лицо оппонента, чтобы швырнуть в него вызов — и тут губастое лицо скривилось, а колпак полетел в сторону. Приятель сарда опешил, потом кинулся на выручку. Но было поздно.

Непонятно, где Лик раздобыл эту длинную крепкую палку. Но он работал ей превосходно. Так скифский всадник орудует верным акинаком.

Удар, второй, третий — и вот палка противника полетела на землю. Сам сард согнулся пополам и изрыгает проклятия. Распаливашись, он бросился снова — но не успел достичь даже расстояния вытянутой руки. Два точных удара отправлили его на землю, по соседству с колпаком.

Изрыгая проклятья на родном языке, сарды поползли прочь

— Колпаки не забудьте!— посоветовал Маэс, переступая через стонущие тела,— Это вам, сарматы, за царя Сафира, которого вы предали.

14

Оказавшись во внутреннем дворике, Лик обнаружил, что с этой стороны дом выглядел ещё заброшенней. Тесный прямоугольник окружали внутренние стены со следами штукатурки. Первый этаж из камня, второй — из дешёвого кирпича. Лабиринт деревянных лестниц и переходов оплетал их, словно виноградная лоза, а поперёк дворика громоздились такие же деревянные сараи.