Глаза верхнего мира - [7]

Кьюджел сделал шаг вперёд.

– Я счёл бы это великой честью.

Старик покачал головой.

– Это привилегия только для равных ему. Лорд Маулфаг, лорд Глас, займите почётный пост. – Двое жителей приблизились к скамье, на которой лежал Радкут Вомин.

– Далее, – провозглашал старик, – должны состояться похороны, а волшебные линзы переданы Бубачу Ангу, самому достойному сквайру Гродза. Кто известит сквайра?

– Я снова предлагаю свои услуги, – сказал Кьюджел, – чтобы хоть в малой степени отплатить за гостеприимство, которым наслаждался в Смолоде.

– Хорошо сказано! – ответил старик. – Тогда торопись в Гродз; возвращайся со сквайром, который своим трудом и верой заслужил повышение.

Кьюджел поклонился и заторопился по пустошам к Гродзу. Он осторожно приблизился к крайним полям, перебегая от рощицы к рощице, и вскоре нашёл то, что искал: крестьянина, копавшегося мотыгой во влажной почве.

Кьюджел неслышно подкрался сзади и ударил деревенщину по голове палкой. Потом снял с него одежду из мочала, кожаную шапку, обувь. Ножом отрезал бороду цвета соломы. Взяв это все и оставив крестьянина, голого и без чувств, в грязи, Кьюджел своими длинными шагами направился обратно в Смолод. В укромном месте он переоделся в украденную одежду. В затруднении рассматривал отрезанную бороду и наконец, привязывая пучок к пучку, умудрился приготовить для себя фальшивую бороду. Оставшиеся волосы он затолкал за края кожаной шапки.

Солнце село, землю затянул сумрак цвета сливы. Кьюджел вернулся в Смолод. Перед хижиной Радкута Вомина дрожали огоньки масляных ламп, плакали и стонали тучные и бесформенные женщины деревни.

Кьюджел осторожно подошёл, гадая, что его может ожидать. Что касается маскировки, то она либо окажется эффективной, либо нет. Неизвестно, до какой степени фиолетовые полушария искажают восприятие; можно лишь рисковать и надеяться.

Кьюджел смело вошёл в хижину. Как можно более низким голосом он провозгласил:

– Я здесь, почтеннейшие принцы Смолода: Бубач Анг из Гродза, который тридцать один год доставлял лучшие деликатесы в закрома Смолода. И вот я здесь с мольбой о возведении в благородное сословие.

– Это твоё право, – ответил Старейший. – Но ты не похож на Бубача Анга, который так долго служил принцам Смолода.

– Я преобразился – от горя из-за смерти принца Радкута Вомина и от радости от предстоящего возвышения.

– Ясно и понятно. Иди, подготовься к обряду.

– Я готов, – ответил Кьюджел. – Если вы передадите мне волшебные линзы, я спокойно отойду с ними и наслажусь.

Старейшина снисходительно покачал головой.

– Это не соответствует обычаям. Прежде всего ты должен обнажённым встать в павильоне этого могучего замка, и прекраснейшие из красавиц умастят тебя благовониями. Затем будет произнесено заклинание Эддита Бран Маура. Затем…

– Почтеннейший, – прервал его Кьюджел, – окажи мне благодеяние. Прежде чем начнётся церемония, приставь мне одну из линз, чтобы я мог созерцать церемонию в полном блеске.

Старейшина задумался.

– Просьба необычна, но разумна. Принесите линзы!

Последовало ожидание, во время которого Кьюджел стоял сначала на одной ноге, потом на другой. Тянулись минуты; тело под грубой одеждой и фальшивой бородой отчаянно чесалось. К тому же на окраине деревни появилось со стороны Гродза несколько новых фигур. Один, несомненно, Бубач Анг, а у второго обрезана борода.

Появился Старейший, держа в каждой руке по фиолетовому полушарию.

– Подойди!

Кьюджел громко откликнулся:

– Я здесь, сэр!

– Налагаю на тебя мазь, которая освятит соединение волшебной линзы с твоим правым глазом.

В толпе послышался голос Бубача Анга.

– Подождите! Что происходит?

Кьюджел обернулся.

– Какой негодяй прерывает торжественный обряд? Убрать его немедленно!

– Правильно! – категорично подхватил Старейшина. – Ты унижаешь себя и величие нашей церемонии.

Бубач Анг, укрощённый, отступил.

– Поскольку церемония прервана, – предложил Кьюджел, – я охотно постерегу волшебные линзы, пока этих мошенников не удалят.

– Нет, – ответил Старейший, – это невозможно. – Он помазал правый глаз Кьюджела прогорклым жиром. Но теперь поднял крик крестьянин с отрезанной бородой:

– Моя шапка! Мой костюм! Моя борода! Есть ли здесь справедливость?

– Тише! – шептали в толпе. – Это торжественная церемония!

– Но я Бу…

Кьюджел сказал:

– Вставляй линзу, милорд; не будем обращать внимания на этих наглецов.

– Ты называешь меня наглецом? – взревел Бубач Анг. – Я узнал тебя, мошенник. Остановите церемонию!

Старейшина невозмутимо продолжал:

– Вставляю тебе правую линзу. Этот глаз временно держи закрытым, чтобы не перенапрячь мозг из-за противоречия. Теперь левый глаз. – Он сделал шаг вперёд с мазью, но Бубач Анг и безбородый крестьянин больше не желали сдерживаться.

– Остановите церемонию! Вы возводите в благородство самозванца! Я Бубач Анг, достойный сквайр. Тот, кто стоит перед вами, бродяга!

Старейшина удивлённо разглядывал Бубача Анга.

– Ты на самом деле похож на крестьянина, который тридцать один год доставлял продовольствие в Смолод. Но если ты Бубач Анг, то кто это?

Вперёд неуклюже вырвался безбородый крестьянин.

– Это бездушный негодяй. Он снял одежду с моего тела и бороду с моего лица. Он преступник, бандит, бродяга!..