Глаза ребёнка - [212]

Вымученно улыбнувшись, он попрощался с Карло и Терри. Они вышли, избегая прессу и не сказав друг другу ни слова. Внезапно оказалось, что Паже с Кэролайн решительно некуда пойти, и она была почти благодарна, когда он предложил ей пообедать; что бы они ни чувствовали по отношению друг к другу, этот процесс в каком-то смысле объединил их — да и адвокат была просто не готова заняться другими делами.

Старательно избегая попадаться на глаза прессе, они приехали к «Сэму» — ресторан, известный блюдами, приготовленными из морских продуктов, — и уединились в отдельном кабинете. Кэролайн позвонила секретарю Лернера, после чего села за столик и, впервые за этот день позволив себе улыбнуться, задернула штору.

— Наконец-то можно и выпить, — произнесла она и заказала двойное виски со льдом.

Паже попросил принести ему «мартини». Они смахивали на двух заговорщиков, которые не столько нуждались в компании друг друга, сколько хотели избежать посторонних глаз. Мастерс выглядела уставшей.

Паже поднял бокал.

— Ты была великолепна, — сказал он. — И сегодня и вообще.

Кэролайн сделала изрядный глоток виски, потом промолвила, безучастно уставившись в свой стакан:

— Мне кажется, я потеряла Дуарте. Надеюсь, он не потащит за собой остальных.

В этом сухом замечании, которым юрист может обменяться с юристом, как в капле воды, отразилась тревога Кэролайн. Ее не могло остановить даже то обстоятельство, что Паже — ее клиент. Выступление Анны Велес дорого обошлось им обоим.

— Ты считаешь, что это я все испортил? — пробормотал Паже.

Она подняла на него взгляд.

— Я всего лишь твой адвокат, Крис. — Женщина пожала плечами. — И дело ведь не во мне. Вероятно, ты ничего не мог поделать — этого я никогда не узнаю. Просто мы уже слишком далеко зашли, слишком долго я старалась заронить в них сомнение — а был ли ты вообще там в тот вечер? — когда появилась эта мадам из приемного пункта, и все пошло прахом. Теперь я понимаю, почему ты настаивал на скорейшем слушании дела. Надеялся, что ее не найдут.

Паже молчал. Кэролайн решительно осушила бокал.

— Думаю, мне можно повторить, — заявила она. — Вряд ли они сегодня договорятся. А может, Дуарте еще и не будет старостой.

Паже допил свой «мартини», где-то в глубине души он чувствовал потребность объяснить ей все, но что-то заставило его сдержаться.

— Если присяжные не придут к единому мнению, — наконец произнес он, — Брукс назначит дополнительное расследование.

Кэролайн молча нажала на кнопку в стене; в кабинете появился видавший виды официант в очках, и она еще раз заказала выпить. Тот без слов понял, что спрашивать о закуске пока не стоит.

— Может, и нет, — сказала Кэролайн, когда официант ушел.

Паже улыбнулся; за смертельной усталостью они не заметили, что стали похожи на двух закадычных приятелей, которые могут подолгу молчать, чтобы потом снова подхватить нить разговора, как будто он и не прерывался. В остальном Паже было не до смеха.

— Они обязательно добьются повторного слушания, — ответил он. — Виктор проанализирует собственные ошибки и решит, что в следующий раз победа будет на его стороне.

Некоторое время Кэролайн рассеянно вертела в руках невзрачного вида черные часики, которые надевала исключительно на процессы.

— У Маккинли и так хватает неприятностей, — проговорила она. — Если мы всерьез займемся им и выставим в качестве свидетеля, я могу сделать так, что он будет выглядеть человеком, который утаивает правду, чтобы кого-то выгородить. Даже если это его и не напугает — а я сомневаюсь в его смелости, — Коулт может охладить его пыл.

Паже задумался.

— Думаю, такой вариант возможен, — сказал он. — Но ведь на него будет давить пресса.

— У нашего приятеля Слокама тоже есть проблемы, — с улыбкой промолвила Кэролайн. — По крайней мере, какая-то часть прессы не станет особенно тревожить праха Рикардо.

Женщина посмотрела на него с плохо скрываемым недоверием. «Уж не думает ли она, — промелькнуло в сознании Паже, — что сидит за одним столом с убийцей?»

— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросил он.

К пяти часам присяжные так и не появились в зале.

Паже забрал Карло с тренировки; он, насколько это было в его силах, старался, чтобы их жизнь — хотя бы внешне — текла как обычно. Но у дома уже поджидали газетчики и тележурналисты.

— Ненавижу, — буркнул Карло.

— В этом ты не одинок, — поддержал его Паже.

Они проехали прямо в гараж и оттуда поднялись в дом. Двери гаража закрылись под носом у двух операторов с камерами. «Вот, — горько подумал Паже, — не удалось заснять убийцу и растлителя несовершеннолетних».

Крис включил свет на кухне; после темной улицы свет показался неестественно ярким, напомнив о тех зимних вечерах, когда он готовил ужин, а Карло всегда был рядом: делал уроки или хрустел картофельными чипсами, разговаривал с отцом или смотрел что-нибудь по маленькому кухонному телевизору. Паже вспомнил, что завтра в это же время центральной темой новостей может стать вердикт суда. Он ощутил тесноту в груди; возможно, это был последний вечер, когда для них с сыном оставалась пусть слабая надежда на то, что их жизнь когда-нибудь вернется в нормальное русло. Утром Паже, как обычно, купил Карло картофельных чипсов.