Глаза Поднебесья - [23]

— А? — я врезалась в стену.

— Это и странно, — принялся трещать Берт, пока я пыталась переварить услышанное. — Ты же знаешь, души самоубийц сломаны. Их можно подлечить, но не исправить. А, главное…

Но я закончился фразу сама.

— Сломанные души никогда не назначают ангелами…

Глава 6. Старые враги

Мы с Гаем слушали дождь за приоткрытым окном и боялись. Каждый о своём.

Клиент не знал, что делать с перевернувшейся по второму кругу жизнью. Хорошо хоть, больше не плакал и рук на себя наложить не порывался. Только вздыхал тяжело и с тоской смотрел на входную дверь, понимая, что рано или поздно придется покинуть убежище. А я… Я чувствовала себя бабочкой, попавшей в паутину.

Пауком же, судя по всему, являлся Высший Амэй.

А какие ещё выводы я могла сделать? Старец с самого начала знал о моих проблемах и лично приходил навестить, требуя забыть увиденное в момент «рождения». Наверняка именно он и засекретил мою человеческую историю! А ещё Амэй рвался провести эксперимент, чтобы на корню изменить набор нейтралов. Кто сказал, что и на мне он не ставил опыты? Интересно же, как поведёт себя поломанная душа, получив крылья!

После разговора с Бертом я провела собственное расследование, стараясь не афишировать свои действия. Зная последнее земное имя, потянуть за ниточку труда не составило. Достаточно было полистать архивные земные данные, а заодно и рапорт о происшествии, то бишь глупом поступке эйлы Дальенти — девицы двадцати лет. В том, что это я, сомневаться не приходилось. К отчетам следователей прилагалось фото — «до» и «после». Второе было особенно впечатляющим. Моё безжизненное тело на асфальте в мерзкой красной луже. Но еще страшнее были распахнутые глаза, пытающиеся заглянуть в небо. Разумеется они были мертвыми и остекленевшими, но меня не покидало ощущение, что глаза пытаются высмотреть наверху нечто, доступное им одним.

Безумие? О, да!

С другой стороны, история с самого начала не изобиловала логикой…

Роясь в бумагах, оставшихся от моей последней человеческой ипостаси, я выяснила, что Иветт была вполне обычным ребёнком, а потом и среднестатистической девушкой. Но исключительно до момента, пока ей не стукнуло восемнадцать лет. Жизнь дала трещину вмиг, и юная эйла превратилась в заложницу дома для умалишенных. Самое странное, явных причин для сумасшествия не существовало. Не было ни физических травм, ни эмоциональных потрясений. Об этом писал в документах и лечащий врач девицы. Иветт легла спать нормальной, а проснулась глубоко больной, будто в голове кто-то щелкнул переключателем.

Впрочем, как знать, может так оно и было…

Если б удалось выяснить, кто из слуг Поднебесья был хранителем моей души! Этому ангелу, наверняка, многое известно. Как минимум, об Иветт. Но, видимо, его личность навсегда останется тайной. Как и всё остальное…

Тревожило и другое. Таинственный мужчина из сна. Я так и не увидела лица второй половины моей человеческой личности, хотя, находясь внутри сновидения, в деталях представляла его. Но теперь черты размылись, оставив нечеткий образ, как отпечаток на запотевшем стекле.

Нечеткий. Но родной. До дрожи.

И это пугало.

Воспоминания о мужчине стерлись, но я умудрилась запомнить, что чувствовала к нему. Бесконечную нежность, безграничную страсть и осознание того, что он и есть моё небо. Я не понимала, как такое возможно, но избавиться от мысли об этом человеке не могла. Он — несуществующий — стал моей тенью. Хотя почему несуществующий? Если мы однажды были вместе, следовало предположить, что он и сейчас живет в Мире Гор и Туманов — в новом теле.

А ещё я точно знала, что встречалась с ним не в облике Иветт Дальенти. Та эйла умерла молоденькой девушкой, а во сне я ощущала себя женщиной. Состоявшейся и очень привлекательной. Последнее было странным. Ведь души всегда сохраняли один и тот же облик, неважно, человек ты или ангел. А я, как уже было замечено, презентабельной внешностью не отличалась. Или это любовь позволяла мне ощущать себя богиней?

Впрочем, не имело никакого значения, какие воспоминания о чувствах из человеческой жизни сохранились внутри меня. Как и то, жил ли сейчас мой бывший возлюбленный в нашем земном доме. Мне никогда не узнать его. Не найти. Да и незачем. У слуг Поднебесья нет права заводить отношения с людьми. Подобная опрометчивость в разы страшнее моего проступка с Матильдой. Узнает кто о запретной связи, душе, превратившейся в ангела, конец.

…Гай Лион в очередной раз несчастно посмотрел на дверь, издал горестный вздох и свернулся калачиком на на грязной, пахнущей потом постели. Дрожащие руки нырнули под подушку. Это значило, крепкий сон близко. Спал поросенок, действительно, так, что пулеметом не разбудишь. И не скажешь, что загремел в неприятности.

Я глянула в окно и с удивлением обнаружила, что дождь закончился. Надо же, как задумалась о забытой любви! Можно было лететь к платформе, не опасаясь намочить крылья, однако выдвигаться не тянуло ни капельки. Да и куда? Матильда во мне пока не нуждалась, а я после странного сна не стремилась оказаться в Мире Грёз и Обманов. Не дай Небо, опять отключусь. А наблюдать за Эсмеральдой было выше сил. При моей нелюбви к оккультизму, смотреть, как подопечная ни на секунду не расстается с предметами для гадания, было сущим издевательством над собой любимой. Потому я решила, что отправлюсь на выручке эйле Сильвильенти только, если та окажется в смертельной ловушке. А это, судя по показаниям браслета, Виоле Донате пока не грозило.