Глаза цвета стали - [8]

– И что ты предлагаешь? Просто опустить руки и сдаться на заклание некроморфам?

Я обреченно махнул рукой и вернулся к Ольге, ощущая на спине тяжелый взгляд Антона. Мне было все равно, что обо мне думают остальные, потому что мне было наплевать на себя и на то, что будет завтра. Я утратил веру в людей и веру в самого себя, а без этого я был, словно пустая, никчемная оболочка вынужденная влачить бессмысленное существование. У меня не было четкой цели. Все мои дела были направлены только на примитивное выживание. Не осталось ничего святого, за что стоило бороться. Возможно, при учителе Мацумоте я не стал бы так опасно раскисать, но его ведь не было рядом. Когда вернусь в Гнездо, обязательно наведаюсь к нему в гости хотя бы ради порции осуждающих слов, способных наполнить сердце отвагой или уронить ниже плинтуса. Наши наставники всегда видят со стороны все наши изъяны. Какая жалость, что мы часто игнорируем их мудрые советы, лишь позже понимая, как ошибались.

Обняв заснувшую Ольгу, я прижался к ней, ощущая свое одиночество. Только наедине я мог позволить проявить слабость и скинуть с себя маску безразличия. Я боялся признаваться даже себе, что на самом деле мне было далеко небезразлично кто победит в этой затянувшейся войне.

На рассвете следующего дня, попрощавшись с хозяйкой нашего временного убежища, я первым вышел на улицу, чуть не угодив под ливень нечистот, что кто-то ”заботливо” выплеснул прямо из окна. Хорошее настроение тут же улетучилось. Ругнувшись в сердцах, я постарался игнорировать тошнотворный запах поселения, где не было и в помине следов канализации или мусоросборников – все это лежало у тебя прямо под ногами и жутко смердело.

Из подъезда следом вышел Антон, придерживая под руку Анну – сестру Ольги. Не глядя, поспевают они за мной или нет, я бодро шагал к комендатуре, рядом с которой на главной площади была сооружена вертолетная площадка. Там нас дожидалась большая толпа горожан чуть не на коленях молящих взять их с собой. Градоначальник Степан Мамонтов по кличке Мамонт, на это лишь сонно щурил заплывшие от беспробудного пьянства свиные глазки и презрительно ухмылялся. Пока Гнездо снабжало его всеми необходимыми материалами и предоставляло защиту он жил здесь как у Христа за пазухой, в ответ, поддерживая авторитет Центра среди простого населения. Пожалуй, из всех горожан он был единственный, кто не хотел никуда улетать, вот и сейчас благодушно наблюдает, как мы втроем неспешно поднимаемся на вертолетную площадку. Градоначальнику не терпелось поскорей выпроводить нас из своих владений, чтобы мы перестали смущать умы слабых духом людишек напрасными надеждами.

Но это утро было полно сюрпризов. Не успел я распаковать портативную радиостанцию и начать передачу, как подбежавший вестовой – дядька неопределенного возраста в рваной шинели с чужого плеча, в прохудившихся калошах и грязной папахе с красным околышем – стал быстро о чем-то шептать Мамонту на ухо. То и дело, крестясь двумя перстами, как это делали старообрядцы живущих в глубине острова, он аж раскраснелся от усердия. Его успокоили лишь после хорошего стакана горилки и соленого огурца, что кто-то заботливо сунул ему в руки.

– Командир, тут такое тело… – замялся Мамонт, обратив на меня свой мутный взор.

– Какое еще “тело”? – буркнул я, недовольно оборачиваясь. – Что у вас опять стряслось?

Раздраженно спрыгнул с вертолетной площадки я нетерпеливо подошел к нему.

– Только в двух словах. У нас вертушка на подлете!

– Браконьер Петрович, тот, что с протезом вместо правой ноги… да знаешь ты его, он еще чуть однажды не подстрелил тебя, приняв за лесную нечисть…

– Ближе к телу. – Я постепенно стал заводиться, ощущая волну гнева.

– Петрович видел мертвяка, – хрипло встрял в разговор вестовой. – Синюшный, как мой нос. Наверное, один из исчезнувших охотников пропавших без вести накануне большой охоты…

Я быстро снял с плеча автомат и передернул затвор. Сделав Антону и девушке успокаивающий жест, ухватил вестового за сизое ухо, заросшее рыжей щетиной. Прошипел:

– Веди к своему мертвяку, Сусанин. Если это глупая шутка – шкуру спущу!

А сам громко выкрикнул Антону: – Придержи транспорт, я скоро вернусь.

Добежав до сторожевой вышки, я взобрался на самый верх по скрипучей деревянной лестнице. Скептически взял из рук охранника снайперскую винтовку СВД. Припал глазом к запыленному окуляру. Кроме густой кромки леса, кустарника и легкого тумана я поначалу ничего не разглядел, а потом увидел того, кто всех так взбудоражил. Безрадостное зрелище.

– И все? Ради этого вы подняли всех на уши? – удивился я, не зная радоваться или плакать.

Травяную поляну пересекал детским шашками обычный зомби или некроморф как любили их называть высоколобые ученые Гнезда. Этот экземпляр был еще свеженький, вероятно, представился не так давно, ставший после дозревания жалким подобием некогда живого существа. Я досадливо закусил нижнюю губу и взял его голову в перекрестие прицела. Тратить больше одного патрона на эту падаль я не собирался. На секунду меня даже охватил азарт, а попаду ли я ему в лоб с расстояние свыше пяти сотен метров при сильном боковом ветре? Чтобы убить этот ходячий кусок мяса требовалась самая малость – повредить головной мозг. Это был не самый грозный противник. Обычно они опасны в большом количестве, а не по одиночке.