Глаза чужого мира - [35]

Тропа свернула вниз, на широкую каменистую равнину, где ветер вытесал тысячи гротескных фигур. При осмотре местности Кугелю показалось, что он видит среди природных форм некую закономерность. Он приостановился и оценивающе потер длинный подбородок. Рисунок улавливался с большим трудом — по правде сказать, он был настолько трудноуловимым, что Кугель задумался, не является ли картинка порождением его собственных фантазий. Подойдя поближе, путник различил новые сложные детали: извивы, ответвления, завитки, диски, седловины, скрученные сферы, складки и изгибы, веретена, остроконечные копьеобразные выступы — самая трудоемкая, кропотливая и замысловатая резьба по камню, какую только можно было представить. Вне всякого сомнения, создали красоту отнюдь не случайные усилия стихий. Кугель озадаченно нахмурился.

Он пошел дальше и мгновение спустя услышал голоса и звяканье инструментов. А вскоре наткнулся на группу рабочих, человек пятьдесят, рост которых колебался от трех дюймов до двенадцати футов. Кугель осторожно, крадучись, приблизился. Но работники не стали обращать на незнакомца внимание, продолжая долбить, высверливать, процарапывать, зондировать и полировать с преданностью и рвением.

Кугель наблюдал за ними несколько минут, потом подошел к мастеру, человеку трех футов ростом, который сверялся с разложенными перед ним планами, сравнивая их с ведущимися работами при помощи хитроумного оптического устройства. Он, казалось, замечал все сразу, выкрикивая инструкции, отчитывая, предостерегая от ошибок, наставляя менее искусных в обращении с инструментами. Для пояснения замечаний он использовал невероятно удлиняющийся указательный палец, который вытягивался на тридцать футов, когда надо было постучать по участку скалы или быстро нацарапать схему. Мастер отступил назад на пару шагов, временно удовлетворенный работой, и Кугель шагнул к нему.

— Чем вы занимаетесь?

— Работа такая, как видишь, — ответил мастер пронзительным и звучным голосом. — Из природных скал высекаем определенные фигуры по требованию волшебника Фарезма… Эй! Эй! — Крик адресовался человеку ростом на три фута выше Кугеля, бьющему по камню заостренной колотушкой. — Думай, когда работаешь!

Указательный палец выстрелил вперед.

— Будь очень осторожен на этом стыке, видишь, как легко тут крошится камень. Нанеси здесь удар шестой степени интенсивности по вертикали с помощью полусильной хватки. А затем — удар четвертой степени интенсивности по направлению к паху. После используй рашпиль, чтобы убрать неровности.

Когда работа снова пошла споро, он занялся изучением планов, покачивая головой и недовольно хмурясь.

— Слишком медленно! Резчики работают будто в наркотическом дурмане или же проявляют ослиную тупость. Только вчера Дадио Фессадиль — вон тот, трех локтей ростом, с зеленым платком, — использовал для отверстия в бусине небольшого вывернутого четырехлистника замораживающий стержень девятнадцатого калибра.

Кугель удивленно покачал головой, сожалея о столь вопиющей ошибке.

— А к чему эти труды? — поинтересовался он.

— Не могу сказать, — ответил мастер. — Работы идут триста и восемнадцать лет, но за это время Фарезм ни разу не объяснил мотивов. Но он проводит осмотр каждый день и сразу указывает на ошибки.

Тут начальник отвернулся, чтобы проконсультироваться с человеком, едва доходившим Кугелю до колена. Тот высказывал сомнения насчет глубины некоего завитка. Мастер, справившись в указателе, разрешил проблему. Потом снова обратился к Кугелю, на этот раз откровенно оценивая его.

— Ты кажешься проницательным и ловким человеком. Не хочешь наняться на работу? Нам не хватает нескольких резчиков категории поллоктя или, если ты предпочитаешь занятие, требующее большего проявления силы, нам как раз бы пригодился ученик камнедробильщика ростом шестнадцать локтей. Твой рост легко приспособить в обоих направлениях, а перспективы для продвижения и тут и там одинаковы. Как видишь, я отношусь к категории четырех локтей. И достиг положения наносящего удары за один год, создающего формы — за три, помощника щебенщика — за десять и уже девятнадцать лет служу главным щебенщиком. Мой предшественник происходил из категории двух локтей, а до него главный щебенщик был ростом десять локтей.

Он продолжал перечислять преимущества работы, которые включали в себя питание, кров, отборные наркотики, привилегии нимфария, оклад от десяти терций вдень и прочие блага, в том числе услуги Фарезма как гадальщика и изгоняющего бесов.

— Кроме того, Фарезм содержит на свои средства академию, где все могут обогатить свой разум. Я, например, обучаюсь идентификации насекомых, геральдике королей древнего Гомаза, пению в унисон, практической каталепсии и ортодоксальной доктрине. Нет более щедрого хозяина, чем волшебник Фарезм!

Кугель подавил улыбку при виде энтузиазма главного щебенщика. Однако в животе бурчало от голода, и он не стал сразу отвергать предложение.

— Я никогда раньше не думал о подобной карьере, — вкрадчиво заявил он. — Ты перечислил преимущества, о которых я и не помышлял.

— Это так. О них знают немногие.