Глаза, чтобы плакать - [33]

Мованн по-своему истолковал мое замешательство.

– Дорогой Теланк, вы должны знать, что второй фильм всегда является огромным испытанием для актера. Он или закрепляет достигнутый в первом фильме успех, или его уничтожает. Третьего не дано. Таким образом, мы с вами как будто бросаем монетку, не зная, что выпадет: орел или решка.

– А вы уже знаете, о чем будет фильм? – вмешалась Мов.

Вместо ответа Мованн нажал на кнопку. Тотчас же вошла секретарша, по виду трудолюбивая старая дева.

– Мадмуазель Анн-Мари, у вас есть экземпляр сценария "Лошади спят стоя"?

– Да, месье.

– Принесите-ка его сюда.

Секретарша столь же стремительно исчезла.

– Сценарий уже готов, – заявил Мованн. – Он сделан по роману одного американца. Потрясающая вещица о проблеме наследственности. Отец одного парня был казнен за убийство. У парня разыгралось воображение, и он решил, что к нему от отца перешла склонность к убийству, и он в конце концов совершает подобное преступление, и затем только узнает, что его отец был невиновен. Очень увлекательно, вы согласны?

Он говорил с такой убежденностью, что я сразу же пришел от этой истории в восторг.

– Очень хорошо, я согласен...

Мованн удивился.

– Но вы сначала прочтите сценарий!

– В этом нет необходимости. Мне очень понравился сюжет, к тому же я полностью доверяю вашему вкусу.

Моя позиция постоянно ставила опытного киношника в тупик. Он привык иметь дело с финансовыми магнатами, кинозубрами, хитроумными импресарио и осторожными прокатчиками. Но никогда ему не доводилось говорить о столь серьезных вещах с двумя несведущими детьми. Я чувствовал, что он предпочел бы иметь дело с каким-нибудь дельцом-пронырой. Общение с нами приводило его в глубокое уныние, которое можно было прочесть на его выразительном лице.

– В таким случае я подготовлю контракт на тех условиях, о которых я вам только что сказал. Вы не могли бы зайти ко мне... – он принялся листать свой блокнот, – ...скажем, в конце недели, если вас устроит?

– Да, конечно, только...

– Вы предпочитаете более поздний срок?

Мне было глубоко наплевать на контракт. Все, о чем я мечтал, – это немедленно получить деньги.

Вновь вмешалась Мов:

– Скажите, месье Мованн, а нельзя ли нам сегодня получить аванс?

– Вы испытываете затруднения в деньгах? – осторожно поинтересовался продюсер.

– Дело в том, что мы не хотим одалживаться у моей матери.

– Ах, вот в чем дело...

Как только появилась секретарша со сценарием, Мованн велел ей подготовить чек на пять тысяч франков в счет контракта.

– Не кроссируйте его, пожалуйста, – попросила Мов. – У нас нет счета в банке.

Мованн поднялся и, обойдя свой стол с шеренгой телефонов, остановился передо мной.

– Мой дорогой Теланк, вы самая странная звезда из всех, кого мне доводилось знать. Не в моих правилах вмешиваться в личную жизнь нанятых мной актеров, но я позволю себе выразить сожаление по поводу вашей... гм... ссоры с Люсией Меррер. Именно теперь у вас появится в ней особенно острая нужда.

Мы оба, Мов и я, залились краской. Чувствуя, что вторгся в запретную область, продюсер поспешно сменил тему:

– Коль скоро мы пришли к соглашению, позвольте вам сообщить, что съемки начнутся весьма скоро. На эту роль планировался Алекс Дидье, но он все еще не закончил работу в фильме Лоран-Дома. Мы до сих пор не подписали с ним контракт, так как задержка составляет уже двенадцать дней.

Мованн положил руку мне на плечо.

– Я, если быть честным, благодарю небеса за эту задержку, так как вы подходите на эту роль в тысячу раз больше. Кстати, фильм будет снимать Анри-Жорж.

Столь известное имя меня оглушило.

– Анри-Жорж!.. – зачарованно пролепетал я.

– Надеюсь, вы удовлетворены? Ну и отлично! Должен вам сказать, мой мальчик, вы явно родились под счастливой звездой!

От Мованна мы вышли, держась за руки. Мов несла сценарий, а я – чек. Оказавшись на улице, я спиной почувствовал чей-то взгляд и поднял голову. Высоко наверху, в окне, я увидел Мованна. Смущенный, я сделал жалкий жест рукой, на который тот не счел нужным ответить.

3

До начала съемок Анри-Жорж несколько раз приезжал к нам в Моншове. Это был низенький подвижный человечек, не способный ни минуты усидеть на месте. Казалось, он был постоянно чем-то озабочен. Эти визиты были похожи на снятие мерки портным. Мы вместе прочитали сценарий. Режиссер самым подробным образом объяснил мне суть моего героя и заверил, что я как нельзя лучше подхожу для этой роли.

В течение двух недель подготовительного периода мы ничего не слышали о Люсии. Я предпринял еще одну попытку ей дозвониться, но бдительность Феликса лишала меня всякого шанса. Видимо, актриса действительно вычеркнула нас из своей жизни. По правде говоря, я был бы этому только рад. Я ощущал себя в положении шантажируемого, который вздрагивает от каждого звонка в дверь. Думаю, именно этот страх толкал меня установить контакт с Люсией. Даже самый слабый человек предпочитает сделать шаг навстречу опасности, чем сидеть и дожидаться, когда грянет гром.

С Мов мы жили довольно странной жизнью, как два холостяка, ведущие общее хозяйство. Наша любовь окончательно стала чисто духовной. Мы даже перестали целоваться, хотя и продолжали спать в одной кровати, тесно прижавшись друг к другу, как два измученных страданиями беженца. В Париж за все это время мы ездили только три раза: для подписания контракта, на примерку костюмов и на фотопробы.