Глаз ведьмы - [142]

Неужели все из-за того, чтобы убрать Полину? Или — если она действительно была связной, а то и любовницей чиновника из аппарата Президента — все затеяли, чтобы скомпрометировать или свалить того человека?

Возможно, вот только не вяжется сохранившийся в его памяти образ Полины с образом любовницы или связной между коррумпированными чиновниками и крупными бизнесменами, не вяжется с обликом прожженной авантюристки, вроде Маты Хари, готовой на все ради денег. Вот не вяжется, и все!

В тот вечер они поужинали, как всегда, вдвоем, покурили за разговором о современном авангарде, к которому Слава относился на удивление терпимо, считая его болезнью роста и попытками найти в искусстве свой, дотоле неведомый язык. По его мнению, это было свойственно молодым во все времена, но кто-то задерживается в этом периоде, не имея возможности вырасти и пойти дальше, а кто-то, переболев, шагает на новую ступень.

Потом разошлись по комнатам. Вернее, ушел хозяин, а Серов вымыл посуду и только после этого забился в угловую комнатушку. Читать не хотелось, и он вставил в видак кассету с музыкальной комедией сороковых годов — Славик собирал и такие. Лениво покуривая, Сергей просмотрел два фильма подряд, попил чаю на кухне и заглянул к хозяину.

Славик уже спал. Решив не будить его и не зажигать свет, Серов на ощупь снял с полки шкафа пару кассет и ушел к себе. Как оказалось, это были любительские фильмы. Один он забраковал с первых же минут: там была запечатлена жизнь на природе знакомых или родственников Тарасова, изредка появлялся в кадре и он сам. Зато другая кассета оказалась значительно интереснее — на ней был записан капустник, с веселыми песнями, шутками, танцами, едкими репризами и клоунскими номерами.

Глядя на экран, Сергей веселился от души, пока вдруг не увидел, что на сцену вышла светловолосая девушка в черном гимнастическом трико, выгодно подчеркивавшем ее красивую фигуру. Она села на стул, и Серов замер — Боже, как она сидит! Эти сплетенные ноги, изгиб спины и, главное, подбородок, положенный на тыльную сторону ладони! До сегодняшнего дня он видел такую позу только однажды.

Вступила гитара, невидимый гитарист сыграл несколько аккордов, и девушка запела: «Какой большой ветер напал на наш остров…» Голос у нее был приятный, грудного тембра, теплый, будивший воспоминания.

Она речитативом выговаривала стихи Новеллы Матвеевой, а Серов видел серенький дождливый денек, Воробьевы горы, тусклое золото куполов Новодевичьего монастыря, и у него в ушах звучал голос Полины. Она тоже желала, чтобы на их город напал большой ветер, сдул с домов крыши, как с молока пену, и вымел все злое, бесчестное.

Господи, как они похожи! Ему даже показалось, что это и есть Полина. Только прическа у нее другая и другой грим на лице, а так просто удивительное сходство. Та же поза и как похож голос. И созвучие песни их недавнему разговору.

Но этого не может быть, откуда взяться Полине на кассете Славика Тарасова, столь далекого от правительственных кругов и крупных бизнесменов?

Не веря себе, Сергей прокрутил номер девушки в черном трико еще раз, а потом с лихорадочной торопливостью нашел в ящике лупу и попытался разглядеть на экране, какие у нее глаза. К сожалению, толком ничего увидеть не удалось, но охватившее его возбуждение не проходило. Какой уж тут сон! С каждым новым просмотром он все больше и больше убеждал себя — это она! Не может быть такого поразительного сходства в разных людях, и он не ошибается: долгие годы работы в криминальном сыске отлично научили его опознавать людей, даже изменивших внешность. Тут у Полины другая прическа, но он узнал ее, узнал!

Надо спросить Славика, он наверняка должен знать, кто эта девушка и откуда. Тарасов же и ответит на вопрос, разные у нее глаза или нет. Если да, то Сергей не ошибся!

Он побежал в комнату хозяина и растолкал его. Ничего не соображавший спросонок Славик только хлопал глазами, но тем не менее покорно отправился следом за Серовым и сел перед телевизором.

— Кто это? — включив запись, с дрожью в голосе спросил Сергей.

— А-а-а, — сладко зевнул Славик. — Это Тамарка.

— Какая Тамарка? — встряхнул его за плечо квартирант, твердо решивший не дать хозяину заснуть, пока не добьется от него вразумительных ответов на все интересующие вопросы.

— Сырова.

Тарасов поежился и непонимающе уставился на Серова: чего это он среди ночи вдруг вздумал этим интересоваться? Если девочка так понравилась, мог бы подождать и до утра.

Сергей шумно выдохнул скопившийся в груди воздух и ошалело помотал головой — уж не сходит ли он с ума, коли ему везде начинает мерещиться Полина? Это не Полина, а какая-то Тамара Сырова. Однако отчего же такое поразительное сходство?

— Глаза, какие у нее глаза?

— Глаза? — озадаченно переспросил Славик. Ну и вопросики сегодня у Сереги, причем на надрыве и полном серьезе. Дай Бог памяти, какие у Тамарки глаза.

— Кажется, светлые, — нерешительно протянул он и с извиняющейся улыбкой добавил: — Ты пойми, я никогда не присматривался.

— У нее левый глаз серо-зеленый, а правый зеленый? Глаза разные или нет?

— Да Бог ее знает… Может, да, а может, и нет. Это запись студенческого капустника, мы вместе не учились, но я знал многих ее сокурсников, потому что был у них музыкальным руководителем и тапером.