Глаз вечности - [125]

– Прекрасная мысль! – просиял колдун.

Девушка усмехнулась в ответ.

– Нежданное озарение. Заодно поможем архимагу ввести оборотней в Тайный Совет.

– Я, конечно, здесь новичок, но… не понимаю, почему их так… недолюбливают. В Гендивале хватает удивительных и странных существ, так из-за чего сыр-бор? Когда правитель объявил о своем решении, я думал, начнется восстание! Всего лишь еще одна раса, а шума больше, чем с крылатым чудищем.

– Оборотень есть оборотень. Каждому неприятно знать, что за ним исподтишка подглядывают. В прошлом, например, это вызвало немало сплетен, продавались чужие тайны…

– Одно зло порождает другое. Вы не принимаете их, они вредят вам…

– Вот именно. Кергорн обычно использовал такуру как своих лазутчиков, что только закрепило за ними дурную славу, хотя и позволило небольшой колонии поселиться на задворках Гендиваля. Совсем отпустить оборотней на родину кентавр не решался: слишком уж полезны. Так и держал – про запас. Время от времени бросал пришельцам подачки, чтобы не утратить власти окончательно… По-моему, история такуру чересчур печальна и полна несправедливостей.

– Будем надеяться, теперь все переменится. Калевала произнесла сегодня чудесную речь, правда? Как торжественно она поклялась запретить своему народу и самой не превращаться ни в кого другого в пределах общины! Многие крикуны тут же утихомирились.

– Точно. Кергорн и сам частенько прибегал к услугам оборотней, поэтому его сторонникам и возразить-то было не чего.

Дарк повернулся и пристально посмотрел на девушку.

– Может, я лезу не в свои дела, только… По-моему, тебя огорчило прощание с прежним архимагом.

– Еще бы.

В глазах чародейки заблестели слезы. Разлука и впрямь далась ей нелегко. Кергорна и Сивильду Вельдан знала всю жизнь, в каком-то смысле они взрастили и воспитали девушку. И хотя в последнее время отношения осложнились, дочь Аморна не забыла, скольким обязана этой чете. Самым тяжким испытанием стали их отчужденные, неузнающие взгляды, когда архимаг и его супруга спускались к лодке. Как будто бы часть ее сердца уничтожили безвозвратно. Кергорн и Сивильда проведут еще немало счастливых лет на свете, но для Вельдан они навечно ушли в небытие.

Девушка вздохнула.

– Жаль, что мы так и не помирились. Иногда кажется, сама земля здесь пропитана древней ненавистью. Останься оба в поселке – до конца дней не простили бы меня за поддержку Аморна. А тот никогда не забыл бы им суровый приговор, годы изгнания и причастность к гибели моей матери.

Чародейке расхотелось продолжать. Что бы такое придумать?..

– Извини за любопытство, Дарк – твое настоящее имя.

Тот пожал плечами.

– Теперь – да. Я получил его от Грима при посвящении в колдуны и сохраню как память о наставнике, хоть и лишился этого звания, покинув крепость.

Внезапно ак'загар метнулся в сторону говорящих, с шипением и злобным рычанием просунул костлявую лапу меж прутьев решетки и стал клацать когтями в воздухе, пытаясь добраться до людей.

Вельдан с криком отскочила. Затем перевела дух и неловко улыбнулась.

– Старые привычки долго умирают. Вижу ведь, что он в клетке, и все равно как-то не по себе.

– Не ты одна такая, – уныло промолвил новичок. – Архимаг едва уломал чародеев принять это милое создание. Я уже молчу о жителях деревни. Не протестовала только горстка книжных червей, которым наука дороже жизни.

– Аморн умеет убеждать.

– Тайному Совету не осталось другого выбора, вот и все.

– Не скажи, – заспорила девушка. – Он лишь повторил твои слова: знание – сильнейшее оружие. Вот большинство и согласилось, хотя и с понятной неохотой.

– Хорошо, что он сам это сделал, – хмыкнул Дарк. – Из меня бы уже нажарили отбивных. Один афанк чего стоит – опять напугал до полусмерти! Не слишком удачное начало отношений. Верховный чародей готов растерзать меня, дерзкого пришельца, в клочья из-за этой летучей твари.

– Не принимай близко к сердцу. Бастиар сердит вовсе не на тебя и не на чудище. Он лютует потому, что Кергорна выставили из поселка. Но я верю, в глубине души даже афанку ясно: подмена памяти – настоящая милость по сравнению с казнью.

– И что, всякий раз, когда приходит новый архимаг, у вас кипят такие страсти? – полюбопытствовал колдун.

– Конечно же, нет. Но сейчас тяжелое время: знаешь, Завесы рушатся, в мире столько бед… Кергорн всегда призывал нас держаться особняком, но как можно оставаться в стороне от страдальцев? Тут-то и появился Аморн с его запретными идеями и внес в ряды чародеев серьезный раскол.

Вельдан отковыряла от стены кусочек сухого лишайника и тяжко вздохнула.

– Как меня утомили эти вечные споры: обычай или свежие мысли… Вся загвоздка в том, что никто не может сказать, хорош, новый путь или нет, пока не пройдет по нему. А потом уже не повернуть. Как только истина станет доступна каждому, ее не загонишь назад, в привычные рамки. Но сколько же можно прятаться? Взгляни на эти фонари. – Она махнула рукой в направлении ярко освещенного дома. – Внутри у них кристаллы, которыми испокон веков пользовался драконий род. И что же, разрешалось в Гендивале употреблять их? Разумеется, нет. Кергорн и его предшественники даже нас, чародеев, держали в неведении, на самом низком уровне развития. Боялись, что мы начнем зависеть от этих мудреных приспособлений, разучимся работать головой. Аморн чуть не силой вынес лампы из музея, чтобы те послужили для полезного дела – и опять шум, недовольство! То же самое с предложением уничтожить ак'загаров в их логове с помощью взрывного порошка. – Девушка говорила о последней задумке архимага, которой он буквально огорошил Тайный Совет уже под вечер. – Лично я другого выхода не вижу, этот безопаснее всего (впрочем, жаль того беднягу, что пойдет закладывать заряды). Так нет же: послушать афанка, тут тебе сразу конец света и наступит! Ах, если бы с уходом Кергорна утихли все разногласия!