Глаз урагана - [23]

А потом все снова загремело, заскрежетало, засверкало и пришло в движение, подобно вселенской карусели. Понеслись потоки машин по хайвеям, заработали на полную мощность кондиционеры, заколыхались бахромистые пальмы, заклацали фотоаппараты, завопили верблюды, затлели горы мусора, осыпались песчаными ручейками пирамиды. Время неудержимо летело вперед. Хотелось надеяться, что ему не будет конца, а если он все же настанет, то пусть это случится очень и очень не скоро.

– Вы верите в Бога, Саша? – осведомился полковник Лэдли, отойдя от окна с редкостными стеклами-хамелеонами.

«Сащ-ща» – вот как звучало имя в его произношении. Уже от одного этого шипения мурашки ползли по телу.

Саша посмотрел на свои руки, покрывшиеся гусиной кожей, на встопорщившиеся волоски и подумал, что в подобных ситуациях хочется быть не просто верующим, а настоящим религиозным фанатиком. Иначе очень уж страшно. И у кого просить помощи, если не у Господа Бога?

– Какое вам дело? – мрачно спросил он.

– Очередная военная тайна? – Лэдли сделал большие глаза. – Понимаю. Фамилию называть отказываетесь, правду говорить не хотите, сотрудничать тоже не желаете.

– Похмелиться дайте, тогда и поговорим, – буркнул Саша. – И одежду верните.

Раздетый догола, он сидел на неудобном дубовом кресле, привязанный за запястья и щиколотки к подлокотникам и ножкам. Ремешки были из сыромятной кожи, без пряжек и застежек. Очень предусмотрительно, ведь металл мог оставить на коже сидящего отметины. Те, кто желал избежать нежелательных последствий подобного рода, не стали менять ремни на стальные браслеты наручников или эластичные бинты. Кресло не нуждалось в модернизации. Оно осталось в здании с колониальных времен. Потертое и угловатое, оно помнило сотни упрямцев, которые сперва отмалчивались, а потом безостановочно вопили, умоляя их выслушать.

Люди такие непоследовательные, такие слабохарактерные, такие безвольные. Но на этом непостоянстве базируется строгая, четкая система человеческих отношений. Сильное меньшинство диктует свою волю слабому меньшинству.

Улыбнувшись, Лэдли сел за стол и забросил в рот мятную лепешку. Ночь выдалась почти бессонная, во рту ощущался отвратительный гнилостный привкус, хотя зубы были не только тщательно почищены, но и обработаны специальной ниткой. От постоянных перемен климата у Лэдли начались нелады с пищеварением. Это раздражало. Но не настолько, чтобы утратить контроль над эмоциями.

– Вы представить себе не можете, как я счастлив иметь дело с русским, – сказал Лэдли. – Уже и забыл, когда общался накоротке с вашими соотечественниками. Достоевский, Пушкин, Чайковский… – Американец мечтательно зажмурился и тут же открыл глаза. – Как вам мое произношение? – Он изобразил озабоченность. – Не испортилось без практики?

– Отвратительное произношение, – ответил Саша. – А голос еще хуже. Ква-ква.

– Поэтому вы не соглашаетесь на контакт?

– Идите вы со своим контактом! Я вам все рассказал. Нажрался вчера с друзьями. По пьяни наехал на Наташку. Если бы ее лупоглазый араб не возникал, ничего бы не было.

– Наталия Верещагина отрицает факт знакомства с вами, – напомнил Лэдли.

– И на этот вопрос я отвечал, – устало произнес Саша. – Какой замужней бабе охота распространяться насчет своих долбарей?

– Дол… Как?

– Хахалей. Это слово вам знакомо?

– О, хах-хал, да. – Лэдли кивнул.

– Теперь вы меня понимаете?

– Понимаю. Отлично.

– Поверили?

– Конечно.

– Ну наконец-то. Штаны отдайте.

– Я всегда верил русским, – продолжал Лэдли, не двигаясь с места. – И когда они утверждали, что их институты не имеют никакого отношения к оборонной промышленности. И когда пытались внушить мне, что в термине «почтовый ящик» нет ничего секретного. И когда врали про так называемые первые отделы своих предприятий, якобы занимающиеся исключительно кадрами. – Лэдли скрестил руки на груди. – Я верил, но не доверял. И проверял, проверял… Здесь, – Лэдли с многозначительным видом приставил палец к виску, – хранится множество полученной от русских информации. Я никогда ничего не забываю. Изделие «Тишина» – это бесшумный автоматно-гранатометный комплекс для спецназа. Система «Даль» – зенитно-ракетный комплекс противовоздушной обороны. «Вал» – беззвучная и беспламенная снайперская винтовка под патроны СП-6.

– Зачем вы мне это рассказываете? – поморщился Саша.

– Ради вашего же блага, – охотно пояснил Лэдли. – Потому что, как только мы исчерпаем темы для светской беседы, придется переходить к следующему этапу допроса, а это не доставит удовольствия ни мне, ни вам. – Американец придал интонации доверительные нотки. – Давайте хотя бы познакомимся, чтобы мне было что доложить боссам. Я Стэнли Нортон из британской МИ-6…

Он сделал паузу, рассчитывая услышать реплику о своем явно не лондонском произношении. Саша промолчал. Что было для него плюсом и минусом одновременно.

– А вы, – возобновил монолог Лэдли, – уроженец Нижнего Новгорода, проживающий в трехзвездочном отеле «Виктория». Номер сингл с телевизором и душем, но без кондиционера. Двадцать пять долларов в сутки. В стоимость проживания входят завтраки. Все так, Николай Николаевич?