Глаз скорпиона - [62]

Кулл шагнул к Ровене и взял у нее кинжал.

— Кулл! — крикнула она, увидев, что вождь очухался и встал на ноги.

Удар Кулла был молниеносным. Атлант даже не оглянулся, по взгляду девушки определив, где горец. Лезвие вошло Риасу в бок по самую рукоятку. Мгновенно повернувшись, Кулл нанес еще один удар, на этот раз в грудь, и сразил горца наповал.

В проеме показался Робад. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Он встретился глазами с Ровеной, смотревшей на него изумленно и радостно, и шагнул ей навстречу.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вернувшись в Илурат, молодой кинар вновь занялся государственными делами. По его приказу к перевалу послали еще один отряд, которому надлежало не только охранять вход, но и патрулировать ущелье. Вместе с несколькими опытными военачальниками он разработал план окончательного усмирения горцев, которые, потеряв предводителя, вряд ли теперь были способны сопротивляться всерьез.

Каждый день он встречался с советником Маргом и выслушивал его доклад, поражаясь, с каким упорством этот маленький человек с бесстрастным лицом держался за свой режим правления. Он с великой неохотой соглашался с любыми изменениями, которые предлагал Робад, или вовсе отметал их как невозможные. Было ли это снижение торговых пошлин, чтобы оживить торговлю, или отказ от доносов и повальных арестов, на все кинар слышал один ответ:

— Мой господин, это ни к чему хорошему не приведет.

Робад кипятился:

— Пойми, советник, сейчас другие времена. Мой отец опасался врагов, потому что у него не было наследника. А мне чего бояться?

— Есть люди, недовольные тем, что ты на троне, кинар. Они мечтают тебя скинуть.

— Кто? Ты можешь назвать имена?

— Пока не могу. Ты не даешь мне возможности это узнать, мой господин.

Юноша старался доказать упрямому старику:

— Получается порочный круг. Ты, установив жестокие порядки, вызываешь у людей желание их уничтожить. Чтобы схватить недовольных и обезопасить себя, ты еще сильнее ужесточаешь режим и тем самым порождаешь еще больший протест. Не проще ли дать людям вздохнуть свободно и жить так, как им хочется?

Их споры никогда не заканчивались согласием. Робад был уверен, что ему ничего не грозит, что все опасения и страхи Марга преувеличены. Ему даже казалось, что советник специально нагнетает опасность, чтобы гнуть свою линию, а ему не давать и шагу ступить самостоятельно.

Но с некоторых пор его уверенность поколебалась. Однажды, когда он проходил по коридору дворца, железная решетка с заостренными прутьями, опускаемая на ночь, неожиданно сорвалась и рухнула вниз, чуть не пригвоздив его к полу. Он не придал этому значения, решив, что это случайность. Но на следующий день, когда он совершал свою ежедневную прогулку верхом по парку, на крутом мостике через ров оказались выломанными несколько досок, и его конь попал ногой в дыру, а сам он, вылетев из седла, чуть не сломал шею. Но на этом странные происшествия не кончились.

Через несколько дней ночью от упавшей свечи загорелась тяжелая скатерть, которая покрывала стол, стоявший рядом с кроватью кинара, и он чуть не задохнулся во сне от удушливого дыма, а когда выбегал из спальни, натолкнулся на туго натянутую веревку в проеме двери. Удар пришелся по горлу, Робад упал и не смог ни выйти из горящей комнаты, ни позвать на помощь. Его чудом спасли.

Очнувшись в середине дня в постели с мокрым полотенцем на голове, юноша приказал позвать Кулла. Атлант тут же явился, но выглядел помятым и невыспавшимся. Он тоже страдал страшной головной болью, но отнюдь не от угара, как кинар, а от сильнейшего похмелья.

Робад рассказал ему обо всем, что случилось с ним за последнюю неделю.

— Кто-то хочет убить тебя, кинар, — сказал Кулл. — Это очевидно. Но этот кто-то, наверное, очень могущественный человек, если сумел так ловко подстроить все эти покушения.

— Марг говорит, что вокруг меня плетутся заговоры. Он утверждает, что есть вельможи, которые считают меня самозванцем.

— Может быть, он и прав. Я тоже слышал такие разговоры. И не только на базаре, но и во дворце. Конечно, твое появление в Илурате многим кажется странным. Если это заговор, его надо пресечь в корне.

— Как?

Кулл задумался:

— Сидеть сложа руки и ждать очередного покушения опасно и глупо. Надо самим действовать.

— Против кого?

— Нужно заставить этих людей обнаружить себя так, чтобы схватить их за руку.

— Каким образом?

— Надо подумать. А пока, кинар, позволь быть рядом с тобой.

* * *

Ровена не понимала, что с ней происходит. После возвращения в Илурат она сама себя не узнавала. Время от времени на нее накатывалась необъяснимая тоска, какой она не испытывала даже после смерти отца, а то вдруг неумеренная веселость превращала ее в сущего бесенка, и она резвилась, как малое дитя, изумляя придворных.

Одно кинна знала совершенно определенно. Она испытывала страшную досаду, когда до нее доходили слухи о безобразных попойках, которые устраивал Кулл в тавернах Нижнего города. А еще она злилась, когда по утрам встречала его во дворце, помятого и не выспавшегося. С равнодушной улыбкой на опухшем лице он кланялся ей, пряча глаза, и, стараясь не качаться, уходил в свою спальню, чтобы в течение дня отоспаться, а затем, набравшись сил, снова пуститься в загул на деньги, дарованные щедрой рукой Робада. Кинна убеждала себя, что ей дела нет до атланта, который, видимо, хотел непомерными возлияниями и сомнительными утехами вознаградить себя за все лишения, которые испытал во время похода в замок Ниттон-Тана и не менее опасного возвращения оттуда.