Глаз павлина - [22]

Выражение его ледяных, бездонных, как озера Асгарда, глаз заставило поежиться всех присутствующих в комнате. На мгновение этим видавшим многое мужчинам показалось, что под личиной грубого варвара скрывается сама смерть.

— Увы! — Джилзан погрустнел. — Никому неведомо, в какой гнусной дыре скрываются кровожадные твари. С помощью своих заклятий колдуны надежно укрылись от посторонних глаз. Золото — самый благородный металл, но и оно бессильно против низменного колдовства… Но, быть может, ты все же в чем-то нуждаешься? Говори, не стесняйся, мой мужественный друг. Все мое — твое! — С этими словами Джилзан кинул на стол тяжелый кожаный мешок с золотом.

— Я беден, и мне нечего предложить тебе, кроме своих клинков, — гордо вскинул голову Тумелар. — Но знай, Конан, что они в твоем распоряжении!

— Я, конечно, не такой опытный воин, как Тумелар, и не так богат, как караванщик, — присоединился к остальным Ишмаэль, — но и я могу тебе кое-что предложить!

С этими словами Ишмаэль бережно извлек из-за пазухи шелковый сверток. Размотав тонкую ткань, паренек положил на стол огромный кроваво-красный самоцвет. Этот удивительно круглый камень был вделан в странную костяную оправу, украшенную непонятными резными символами, к которой крепилась тяжелая золотая цепь. Удивителен был и странный оттенок самого золота — болезненно алый, как будто его покрывала свежая кровь.

— Спасибо, друзья! — Конан был тронут до глубины души. — Это мой вызов, но я с благодарностью принимаю вашу помощь. И даже если нам всем суждено погибнуть в борьбе с проклятыми сабатейцами, я уверен, мы встретимся в туманных чертогах на Бен Морге. Кром знает, что такое настоящая храбрость!

Несколько смущенный проявлением своих чувств, киммериец перевел разговор на другую тему.

— Что это такое? — спросил он у Ишмаэля, ткнув пальцем в сторону лежавшего на столе самоцвета.

— Я говорил, что мне удалось пробраться в дворцовые сады, — сказал Ишмаэль, — но не в сам дворец. Когда я уже решился уходить, на главной аллее, ведущей к Западным воротам, показалась пышная процессия. Это был принц Зебуб со своей свитой. На правах жениха Афризии он каждый вечер наносит визит будущему тестю. Я решил, что грех не воспользоваться таким случаем, чтобы незаметно покинуть сады Фараха. Скорчив надменную морду, я присоединился к свите Зебуба.

Гхазцы решили, что я какой-то мелкий служащий Фараха, направляющийся по делам в город. Так мы и прошествовали к выходу. Ты же знаешь, — Ишмаэль заговорщицки подмигнул Конану, — какая передо мной стояла задача? Но, думаю, ты догадался, что она уже решена. — Взяв самоцвет со стола, он подкинул его на ладони. — А решить ее, хвала небесам, помог случай. Не иначе как сам Бел Изобретательный дернул ветер за хвост, потому что шквал налетел совершенно внезапно. Зебуб как раз в этот миг зачем-то наклонился, и порыв ветра распахнул его куртку. Ты представляешь, Конан, что я подумал, когда мне удалось разглядеть мерцание драгоценного камня во внутреннем кармане Зебуба?

— Я подозреваю, что ты решил немедленно облегчить карман от такой тяжелой ноши, — хмыкнул киммериец.

— Точно! — признал правоту Конана паренек. — Ну, дальше все было просто, — хвастливо заявил он. — Когда Зебуб подошел к воротам, я подпихнул очень вовремя проходившего мимо павлина прямо ему под ноги. Гхазец споткнулся о глупую птицу, и, если бы не моя помощь, — Ишмаэль рассмеялся, — Его высочество растянулся бы во весь рост. Я, можно сказать, подхватил его на лету. Ну а пока принц отряхивался и ругал стражников на чем свет стоит, я как ни в чем не бывало вышел на площадь. Свернув в ближайший переулок, я помчался во весь дух в «Золотую Лозу». Жалко только, что мне не довелось увидеть выражение лица гхазского хлыща, когда он обнаружил пропажу, — тяжело вздохнул Ишмаэль. — Но нельзя же сразу получить все!.. Э-э-э… Ты чего? — Приверженец бога воров обернулся к Тумелару.

Конан и Джилзан, с неподдельным интересом слушавшие рассказ Ишмаэля, тоже посмотрели на кешанца.

Тумелар сидел на стуле, уставившись, как загипнотизированный, на добычу Ишмаэля. Лицо его посерело, как будто он увидел оживший труп (кстати сказать, когда Конану довелось побывать в Кешане, он видел и не такое), и жонглер, не в силах вымолвить ни слова, лишь хрипел, тыча пальцем в сторону самоцвета.

— Да не расстраивайся ты так, — ободряюще заметил юный шемит. — Знаешь, сколько у него таких? Не обеднеет! Или ты хочешь сказать, это был свадебный подарок? — Ишмаэль задумался.

— Г… Г… — между тем хрипел Тумелар. Схватив со стола большой кувшин с вином, он жадно к нему приник, смачивая пересохшее горло.

— Дурак! — рявкнул он наконец, вскакивая. — Ты просто не понимаешь, что попало тебе в руки!

Конан и Джилзан смотрели на Тумелара в полном недоумении, не понимая, что могло заставить так разволноваться бесшабашного и веселого кешанца.

— Вы, необразованные задницы, это же Кровавый Глаз!!!

* * *

— Вышло так, — начал Тумелар свой рассказ, когда немного успокоился, — что много-много лет назад, когда я еще ходил в услужении у знаменитого воина-мага Ат-Хуана, мне довелось участвовать в одной необычной поездке в глубь Зембабве.