Глаз павлина - [10]

Киммериец, сам превосходно владевший мечом, был поражен до глубины души: ни разу в жизни он еще не видел такой виртуозной работы клинками. Кешанец превратился в настоящий вихрь. Со стороны казалось, что у него не две руки, а по крайней мере четыре. Он умудрялся быть одновременно в нескольких местах, наносил и отражал удары с самых неожиданных сторон. Киммериец мог точно сказать: такмечом мог владеть лишь настоящий воин, одной ловкости рук жонглера тут было недостаточно.

— Вот это воин, клянусь Вещим Вороном! — Он восхищенно толкнул локтем в бок соседа. — Кром Громовержец, да с отрядом таких бойцов я покорил бы и Аквилонию!

Бородатый шемит с ним охотно согласился, восхищенно поцокав языком:

— Что Аквилония, на плечах таких воинов я бы въехал прямо в небесные чертоги Птеора! Знай, чужестранец, что это сам Тумелар. Говорят, — он заговорщицки понизил голос, — что после карнавала у него будут брать уроки сам Фарах и его начальник стражи Рамазан… А уж они рубаки — будь здоров!

Наконец рослый кешанец высоко подпрыгнул в воздух, сделал последнее сальто и, встав на ноги, замер. Грудь его бурно вздымалась, но мокрое от пота круглое лицо расплылось в довольной ухмылке.

Зрители дружно разразились аплодисментами и восхищенным ревом.

Чернокожий мужчина что-то выкрикнул на своем гортанном наречии, а затем на ломаном шемитском языке предложил зрителям отблагодарить таких красивых девушек и его самого несколькими монетками. Скалясь в ослепительной улыбке, он корчил разбойничьи рожи, грозно размахивал в воздухе саблями и уговаривал славных жителей Кироса не скупиться, сопровождая свои слова двусмысленными шутками.

Зрители, знающие толк в грубых остротах, заливались смехом, одобрительно переговаривались и обменивались впечатлениями. Похоже, такое зрелище было в диковинку не только Конану, но и большинству из присутствующих здесь людей. К ногам искусных жонглеров щедро посыпались мелкие серебряные монетки, а несколько богато одетых горожан не пожалели и более крупных золотых.

Восхищенный Конан подошел к Тумелару и крепко сжал ему руку.

— Я Конан из Киммерии, — представился он. — Южанин, мы просто обязаны вместе выпить! Ты должен рассказать мне, где научился так владеть оружием, — добавил он, в восторге хлопнув себя по бедру.

Киммериец попытался было выудить золотую монету из кошеля, как вдруг — о ужас! — обнаружил, что кожаный кошель, в котором также лежало и драгоценное колье, исчез. Конан в бешенстве заревел, как раненый буйвол, заставив толпу расступиться от страха. Оглядевшись, он заметил, как, расталкивая людей, через площадь пробирается невысокий человек — видимо, это и был вор. Недаром он чувствовал на спине чей-то взгляд! Так вот кто следил за ним! Заметив, что северянин обнаружил пропажу, вор бросился наутек.

— Приходи вечером в «Золотую Лозу», — крикнул он кешанцу уже на бегу. — Такое мастерство достойно хорошего застолья!

Сбивая с ног не успевших освободить ему дорогу зевак, Конан ринулся вдогонку за грабителем.

* * *

Мальчишка бегал хорошо, но где избалованному горожанину было тягаться с Конаном, столь же стремительным и неутомимым, как горный тигр! Теперь их роли поменялись, и из охотника неудачливый воришка сам превратился в дичь. Однако он хорошо знал город, и, стоило пареньку юркнуть в какой-нибудь проход или затаиться в укромном местечке, найти его было бы невозможно. Но сегодня, похоже, был не его день…

Конан на бегу выхватил из-за пояса новый кинжал и замахнулся. Его рука подобно атакующей кобре рванулась вперед. Свист воздуха, отблеск солнца на смертоносной стали, короткий вскрик — и все…

Вор, раскинув руки, в одной из которых был зажат злополучный кошель, неподвижно лежал на земле. Его белоснежная чалма валялась в пыли, а на стриженом затылке, на глазах наливаясь фиолетовым цветом, вздувалась огромная шишка. Надо сказать, охотнику за чужим добром еще повезло: все-таки рукоятка кинжала была обтянута тремя слоями кожи. Будь она просто костяной или металлической, он бы уже не поднялся.

Ну, насчет жизни ничего сказать не могу, а кошелек этот кинжал мне спас, — заметил Конан, переходя на шаг. — Смотри-ка, оружейник точно в воду глядел, — подивился киммериец.

Он присел на корточки над воришкой, вытащил из его руки свой кошель и внимательно оглядел паренька: не старше пятнадцати-шестнадцати лет, тонкий, но жилистый, с симпатичным веснушчатым лицом. Такие нравятся женщинам. Одет он был на удивление хорошо и богато, длинные пальцы украшали перстни с самоцветами, да и по всему его облику нельзя было сказать, что мальчишка в чем-то нуждается.

Конан недоуменно покачал головой: больно не походил этот паренек на обычного воришку. Северянин слишком хорошо знал эту публику: лет десять назад ему самому пришлось промышлять воровством в Шадизаре, и отнюдь не от хорошей жизни. И тем не менее парень явно был опытным карманником. Уж больно ловко он спер кошель. Да так, что даже видавший виды Конан совершенно ничего не почувствовал!

Тем временем паренек застонал, начав приходить в себя. Киммериец обратил внимание, что служба охраны порядка в Киросе была на высоте, так как в их сторону уже спешил отряд городской стражи.