Глаз голема - [5]
Император наконец прекратил громко жаловаться. Свита молча торопилась вперёд. Пока что всё в порядке. Мы уже у Чёрной башни. Вот и восточная лестница. Путь был свободен.
Позади послышалось хлопанье крыльев, и рядом со мной приземлилась Квизл. Лицо у неё было серым. В боку зияла рана.
— Что-то не так? — спросил я.
— Это не гули. Там был африт. Пришёл голем, уничтожил африта. Я в порядке.
Свита стала спускаться с холма. В водах Влтавы внизу отражались сполохи горящего замка, придавая реке скорбную красоту. Мы никого не встретили, никто не пытался нас преследовать.
Река была уже совсем рядом. Мы с Квизл переглянулись с надеждой. Город потерян, а с ним и вся империя, однако это бегство позволит нам спасти хотя бы остатки попранной гордости. Мы, конечно, питали глубочайшее отвращение к этому рабству, но при этом мы терпеть не могли проигрывать.
Засада подстерегала у самого подножия холма.
На ступени перед свитой внезапно с шумом и грохотом выпрыгнули шестеро джиннов и целая стая бесов. Император и придворные вскрикнули и отшатнулись. Мы с Квизл напряглись, готовые ринуться в бой.
Позади кто-то слегка кашлянул. Мы обернулись одновременно.
На пять ступенек выше нас стоял хрупкий молодой человек. Курчавые светлые волосы, большие голубые глаза, сандалии на босу ногу и тога в позднеримском стиле. В лице у него было что-то застенчивое и сентиментальное — как будто он из тех, что, как говорится, и мухи не обидят. Однако одна деталь, которая невольно бросилась мне в глаза, портила все впечатление: в руке он держал чудовищных размеров косу с серебряным лезвием.
Я проверил его на других планах, лелея слабую надежду, что это на самом деле всего лишь эксцентричный человек, нарядившийся для маскарада. Увы, нет. Это был африт, и притом довольно могучий. Я сглотнул. Дело запахло жареным.[10]
— Мистер Глэдстоун передает императору свои наилучшие пожелания, — произнёс молодой человек. — Он хотел бы видеть его в своем обществе. Все прочие могут убираться восвояси.
Предложение звучало вполне разумно. Я вопросительно взглянул на хозяина, но тот яростно махнул рукой, приказывая мне вступить в бой. Я тяжело вздохнул и нехотя шагнул навстречу африту.
Молодой человек неодобрительно поцокал языком:
— Проваливай, слабак! Тебе против меня не выстоять.
Это оскорбление разожгло во мне ярость. Я вытянулся во весь рост.
— Берегись! — холодно ответствовал я. — Меня опасно недооценивать!
Африт похлопал ресницами с показным безразличием.
— Да ну? А ты кто такой? Имя-то у тебя есть?
— Имя?! — воскликнул я. — Есть, и не одно! Я — Бартимеус! Я — Сакар аль-Джинни, Н'гор-со Могучий, Серебряный Пернатый Змей!
Я сделал выразительную паузу. Молодой человек остался невозмутим.
— Не-а. Первый раз слышу. Так вот, не будешь ли ты столь любезен…
— Я беседовал с Соломоном!..
— Нашел чем хвастаться! — отмахнулся африт. — Кто с ним не беседовал? Скажем прямо, он ни одного из нас не пропустил.
— Я восстановил стены Урука, Карнака и Праги!..
Молодой человек хмыкнул.
— Это вот эти, что ли? Которые Глэдстоун за пять минут раскатал по камушку? А стены Иерихона — это, часом, не твоя работа была?
— Его, его! — встряла Квизл. — Один из его первых опытов. Он об этом предпочитает помалкивать, но…
— Слушай, Квизл!..
Африт провел пальцем вдоль лезвия косы.
— Последний раз предупреждаю, джинн, — сказал он. — Валяй отсюда. У тебя нет шансов.
Я пожал плечами, покоряясь своей судьбе.
— Мы ещё посмотрим!
Ну что ж, посмотрели. И увидели, что африт был прав, — причём почти мгновенно. Мои первые четыре Взрыва он отразил взмахом косы. Пятый же, который я сделал действительно сокрушительным, полетел обратно в мою сторону. Меня смело с лестницы, и я покатился вниз с холма, рассыпая свою сущность. Остановившись, я попытался встать, но снова упал, корчась от боли. Моя рана была слишком велика, я никак не мог оправиться вовремя.
А наверху, на тропе, бесы уже набросились на придворных. Мимо меня пронеслись Квизл и коренастый джинн, вцепившиеся друг другу в глотку.
Африт с оскорбительной небрежностью принялся спускаться ко мне. Он подмигнул — и занёс серебряную косу.
Но в этот миг вмешался мой хозяин.
Нельзя сказать, чтобы он был таким уж хорошим хозяином — например, он питал просто какое-то нездоровое пристрастие к Раскаленным Иглам, — но, с моей точки зрения, его последний поступок был лучшим деянием в его жизни.
Вокруг него кишели бесы. Они тянулись поверх его головы, ныряли у него между ног, — они рвались к императору. Хозяин издал яростный возглас и выхватил из кармана сюртука Взрывной жезл — один из этих новоделов, изготовленных алхимиками с Золотой улицы в ответ на британскую угрозу. Делались эти жезлы кое-как, на скорую руку, имели тенденцию взрываться раньше, чем надо, а иногда не взрывались совсем. В любом случае, при их использовании самым разумным было как можно быстрее швырнуть их куда-нибудь в сторону врага. Но мой хозяин — он же был типичный волшебник. Не привык он лично участвовать в битвах. Команду-то он выкрикнуть сумел, а вот дальше замешкался: держал жезл над головой и тыкал им в сторону бесов, словно никак не мог решиться, которого выбрать.
Меня зовут Люси Карлайл, и я работаю в агентстве «Локвуд и компания». Нас всего трое: я, Энтони (он же Локвуд) и Джордж. Мы занимаемся тем, что ловим призраков и спасаем от них Лондон. Вообще-то это только звучит просто, на самом деле все гораздо сложнее. Существует великое множество призраков и их разновидностей, и большинство из них смертельно опасны, и даже наше супероружие: рапиры, железные цепи и банки с греческим огнем – не всегда эффективно. Впрочем, в нашем агентстве трусов нет.На этот раз Локвуд решил отправиться в старинный дом, который вот уже много веков населяют призраки и где находится знаменитая на всю округу Кричащая лестница.
Меня зовут Люси Карлайл и я работаю в агентстве «Локвуд и компания». Нас всего трое: я, Энтони (он же Локвуд) и Джордж. Мы занимаемся тем, что ловим призраков и спасаем от них Лондон. Вообще-то, это только звучит просто, на самом деле все гораздо сложнее. Существует великое множество призраков и их разновидностей, и большинство из них смертельно опасны, и даже наше супероружие: рапиры, железные цепи и банки с греческим огнем — не всегда эффективно. Впрочем, в нашем агентстве трусов нет.В Челси случилось небывалое нашествие призраков.
С тех пор как я добровольно ушла из агентства Локвуда, многое в моей жизни изменилось. Ну, во-первых, я стала работать фрилансером, во-вторых, меня едва не убили, а моего призрачного приятеля – череп в банке – похитили. И пришлось мне обращаться за помощью к старым друзьям. Расследование привело нас на черный рынок, где торговали крадеными Источниками с заключенными в них опасными и редкими призраками. И мой череп им пришелся очень даже по вкусу. Но как всегда и бывает, маленькое открытие тянет за собой большое, распутывая клубок преступлений.
У "Локвуда и Компании", как всегда, вагон и малая тележка проблем. Пока Люси с Джорджем заняты тайной призрака в банке, Локвуд ввязывается в сложное дело, которое сулит сплошные неприятности. Спор с Киппсом, жуткая могила и кровожадный призрак зловещего доктора лишь самое начало их нового, опасного приключения.
Узнав, что Марисса Фиттис, основательница крупнейшего в Лондоне агентства по борьбе с призраками, вовсе не умерла много лет назад, мы решили пробраться в ее усыпальницу и вскрыть гроб. Действительно, вместо покойницы в гробу лежала восковая кукла. Но кто же тогда руководит агентством? И как Мариссе удалось прожить так долго и выглядеть столь молодо? Но похоже, получить ответы на эти вопросы нам не суждено, потому что мы стали получать угрозы, а затем агентство Фиттис и вовсе прислало к нашему дому головорезов.
Эта история произошла в Лондоне в начале третьего тысячелетия. Вот только это вовсе не тот Лондон, который мы знаем. Хотя бы потому, что волшебники там — весьма обыденное явление. Равно как и демоны — джинны, бесы, африты и многие другие.Волшебники призывают демонов и при помощи заклинаний принуждают их выполнять свои приказы. Демонам это, разумеется, совсем не нравится. Так что, когда юный ученик волшебника вызвал джинна по имени Бартимеус, джинн хотел только одного: побыстрее выполнить прихоть хозяина — выкрасть могущественный Амулет Самарканда у другого волшебника — и забыть о настырном мальчишке.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Известно, что волшебники любят призывать духов и сваливать на них всякую черную работу: строить дворцы, сражаться с врагами, искать сокровища и так далее. Царь Соломон, например, при помощи простого колечка мог запросто призвать несметные полчища этих трудолюбивых существ. Неудивительно, что царство его процветало. Кстати, помните Бартимеуса? Того джинна, у которого язык без костей. Он еще был замешан в историях с Амулетом Самарканда и Глазом Голема и имел самое непосредственное отношение к открытию Врат Птолемея.
Волшебники испокон веку вызывают духов и заставляют их служить себе. И никого при этом не волнует, каково приходится духам. Только представьте: вы спокойно живёте, никого не трогаете — и тут бац! Какая-то беспощадная сила выдергивает вас в совершенно чужой мир, где вас встречает лопающийся от самодовольства волшебник, обзывает злокозненным демоном и под угрозой Испепеляющего Пламени принуждает улаживать его, волшебника, дела. Впрочем, за долгую историю человечества был один — но только один! — волшебник, который смотрел на это иначе.