Глаз дракона - [60]
— Что-то случилось?
Водитель перестает ковыряться в зубах, вытирает палец об изнанку приборной панели, выпрямляется.
— Не у нас.
— А у кого?
— У Вана и ещё пары человек. Получают по заслугам сегодня на стадионе. Через час начнётся.
— Чёрт, — Пиао бьет ладонью по рулю.
Водитель ухмыляется. Сыщики… Мудаки в погонах. Просыпаются только в день получки.
— С луны вы, что ли, свалились, товарищ полицейский? Казнь года.
Развернуться негде. Придётся идти пешком сквозь толпу, пока не получится поймать такси или велокэб. Пиао в бешенстве давит на газ, смотрит в упор на водителя.
— Я ловил убийц, товарищ. А ты что делал? Ловил то, что в зубах застряло?
Улыбаясь, тот прислоняется к грузовику и продолжает ковырять в зубах. Пиао паркует машину и ведет Барбару сквозь толпу, прочь от стадиона.
— Что случилось, и куда мы идем?
Сейчас бы уже кофе в отеле пили. И дукан. Только он и она. А остальной мир отлично бы повисел в шкафу.
— Надо идти, здесь плохо.
— Правда? Не похоже, что здесь опасно. Смотри, люди вокруг радостные. Тут по-настоящему весело.
Старший следователь замедляет шаг, проталкивая ее вперед.
— Нет, нет, нам надо уйти.
— Почему?
— Так нужно. Мы должны уйти.
Барбара резко останавливается. Выдергивает руку из его ладони. Пространство между ними быстро заполняется толпой.
— В чем дело? Что за грубость? Мы так хорошо проводили время, и тут ты меня куда-то тащишь.
В глазах обида. Пиао проталкивается к ней, легко обнимает.
— Все они идут на стадион.
В витрине отражается его лицо и плывущий мимо карнавал.
По-настоящему весело… Люди радуются… ничего опасного.
— …смотреть публичную казнь.
Стадион полон, все двадцать пять тысяч мест. Следователь снова предъявляет свой значок. Его приветствуют.
— Мы ещё можем уйти. Мы не обязаны тут быть.
Барбара несогласно качает головой. Она рядом, так близко, что Пиао вот-вот коснется ее губ. Какой вкус у ее помады?
— Мне нужно видеть.
— Даже если можешь уйти?
— Мне нужно, — снова повторяет. Она права, Пиао тоже верит, что смерть надо видеть своими глазами. Не в книгах, не на экране, не в лаборатории. Перед собой. Он кивает, твердо берет ее под руку и ведет вперед. В проходе, где они стоят, темно, сюда не достаёт свет. Посреди арены в свете прожекторов возвышается трибуна, уже утыканная высокопоставленными лицами в темных костюмах и начищенными до блеска чинами из БОБ. Грузовик без бортов въезжает с улицы в проход. Низко взрыкивает двигатель, кашляя выхлопом. Проезжает прямо рядом с ними, набитый людьми в оливково-зеленой форме. Бесстрастные скуластые лица, некоторые в черных очках, не отражающих свет. На возвышении пола три фигуры. Двое в белых рубашках, смотрят вниз. Между ними третий, повыше ростом. Красивое лицо, чёрный китель наглухо застегнут. Изысканный китель, не китайского кроя. На его плечах белеют перчатками руки сотрудников БОБ. Грузовик выныривает из темноты. Свет прожекторов бликует на чёрных очках.
— Его зовут Ван Цзянье. Занимал высокий пост, возглавлял плановый отдел в Шэньчжэне, на юге. Пока возглавлял, набрал взяток на полтора миллиона долларов. Также содержал любовницу. Предстал перед судом после экстрадиции из Таиланда.
Грузовик останавливается у трибуны, охрана спрыгивает вниз. Троих сводят вниз с машины. У одного подгибаются ноги и его ведут под руки. Ван идет спокойно. Мерный шаг смирения.
— А кто другие, в белых рубашках?
— Чиновники. Ван, тот шишка, а эти — помельче. Чиновников уровня Вана еще ни разу не судили и не казнили. Новые веяния в Пекине — борьба с коррупцией. Стало слишком много экономических преступлений. Правительство приказывает, чтобы борьба не ослабевала ни на минуту. Ван — пример того, что кампания идет полным ходом.
Пиао прикуривает сигарету, предлагает Барбаре, но она не хочет.
— …я никогда раньше не приходил на казнь. Всегда находил важную и срочную работу.
Она наклоняется и берёт Пиао за руку. Холодные, твёрдые пальцы. Вана толкают вперед, по бокам два охранника. Суровый голос с трибуны, слишком усиленный громкоговорителями, доносит до каждого список преступлений Вана.
— Несправедливость! Я невиновен! — слабым голосом выкрикивает Ван. Толпа уже скандирует: «Убить! Убить!» Все случается мгновенно. Двое полицейских заламывают Вану руки, как два хрупких черных крыла. Бросают на колени. Отступают на шаг, но Ван недвижим, скован истечением последних секунд его жизни. Третий полицейский, с тупой короткой винтовкой, шагает вперед. Сосредотачивается. Упирает ствол в основание черепа казнимого. Холодный поцелуй стали. Лениво всплывает серебристый завиток дыма. Ван падает вперед. Потом только долетает звук. Не громкий треск, как думает Барбара, а скорее глухой стук обрушивается на нее. И скрепляет воедино каждое мгновение самой жестокой сцены в её жизни.
— Боже.
Она вскакивает. Вверх от ног ползет оцепенение. Пиао крепко держит ее за руку. Обхватывает за талию, помогая идти к темному проходу, через заграждение, к дороге. Но смотрит она на арену. Обмякшее тело Вана, как куклу, складывают на грузовик. Темное влажное пятно расползается по спине. Кровь, как алая рвота, течет изо рта на зеленую траву. Тело сожгут через два часа.
Как изменить жизнь в стране к лучшему? Каким образом избежать стагнации в экономике? Как решить проблему миграции, утечки денег в оффшоры, заставить работать министров и чиновников? С чего начать? Конечно, с банкета! Какова вероятность изложенного сценария? Я считаю, что он очень вероятен. И обязательно случится, сразу после прилета инопланетян. Так что роман-фэнтези…
Иногда для осознания надвигающейся беды достаточно открыть глаза и назвать вещи своими именами. Горькие слова – лекарство, сладкие слова – отрава, – гласит китайская пословица. Действие происходит в непростом настоящем и в зловещем будущем, которое вполне себе возможно. Если сидеть, сложа руки. Надеюсь, что эти горькие отчаянные рассказы станут своего рода прививкой для тех, кто способен думать. Или антидотом. И отравленных известными ядами в нашем стремительно наступающем будущем станет меньше. В оформлении обложки использованы личные фотографии.
На Манхеттене пропадает боевой робот-убийца Главного разведуправления вооруженных сил России, который работал под видом такси. В Москве и Нью-Йорке пропавшее такси пытаются разыскать секретные агенты. Чтобы предотвратить катастрофу в США отправляется главный конструктор проекта. Но и он исчезает бесследно. Происшествие в Нью-Йорке странным образом отражается на жизни Москвы. Все персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью. Содержит нецензурную брань.
В сборнике «Эшенден, или Британский агент» Сомерсет Моэм выступает в роли автора политических детективных историй, в основу которых лег личный опыт «тайной службы его величеству». Первая мировая война. На фронтах гибнут тысячи солдат. А далеко в тылу идет другая война – тайное, необъявленное противостояние европейских разведок. Здесь поджидает не меньшая опасность, а игра со смертью гораздо тоньше и изощреннее. Ведь основное оружие секретного агента – его ум и скорость реакции… Этюды «На китайской ширме» – пестрый калейдоскоп увлекательных историй о жизни на Востоке.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.