Главный враг Сталина. Как был убит Троцкий - [54]

.

Теперь же в разговорах с охранниками и Росмерами «Джексон» не только часто говорил о своем интересе к политике и троцкистскому движению, о своем знакомстве с европейскими троцкистами, но даже упоминал о пожертвованиях, которые он якобы делал французской секции IV Интернационала.

Объясняя Сильвии причины своего пребывания в Мексике, «Джексон» говорил, что занимается здесь выгодным бизнесом — экспортом бананов и сигар в Англию. Этот бизнес он осуществляет на службе у крупного торгового босса из США, который щедро платит ему.

28 мая, через три дня после налета банды Сикейроса, Росмеры должны были покинуть Мексику и выехать на пароходе в Европу. «Джексон» предложил довезти их на своей машине до порта и утром в назначенное время подъехал к вилле. Узнав об этом, Троцкий сказал, что неудобно, чтобы «муж Сильвии» ожидал у ворот, и предложил пригласить его на прощальный завтрак с Росмерами. Так «Джексон» впервые оказался на вилле Троцкого и встретился с ним. С тех пор охранники свободно пропускали «Джексона» на виллу. Его ни разу не обыскивали, так как Троцкий запретил применять подобные меры к людям, постоянно посещавшим виллу, сказав, что недоверие унижает человеческое достоинство. По тем же мотивам Троцкий запретил охранникам находиться в его кабинете и даже за его дверью, когда он встречался с посетителями[367].

Согласно записям в книге посетителей виллы, «Джексон» побывал на ней двенадцать раз и находился там в общей сложности около четырех с половиной часов. За это время Троцкий и Седова беседовали с ним по нескольку минут в саду и два раза в доме. Следствие установило, что до дня убийства Троцкий оставался с «Джексоном» наедине всего один раз — в течение 10 минут 17 августа.

В июне Сильвия поехала в Нью-Йорк. Вслед за ней отправился в Нью-Йорк и «Джексон». Спустя три недели они вернулись в Мексику. Вслед за ними в Мексику выехала Каридад. В конце июля Эйтингон сообщил условным письмом Центру, что у них «все в порядке»[368].

После возвращения из Нью-Йорка «Джексон» продолжал время от времени посещать виллу Троцкого. Однажды он обратил внимание на то, что рабочие укрепляют наружную стену. «Джексон» спросил Хансена: «Зачем они это делают?» Хансен ответил, что работа производится для того, чтобы обезопасить виллу от возможного следующего налета. «Джексон» на это заметил: «Это не остановит ГПУ»[369]. В другой раз, говоря с Сильвией о майском налете, он сказал: «В следующий раз ГПУ использует другой способ»[370].

В июле «Джексон» вновь отправился в Нью-Йорк, где пробыл три недели. После возвращения из этой поездки, как вспоминала Седова, он выглядел крайне нервным и истощенным, его лицо стало бледным и серым. «Его визит в Штаты совершенно изменил его. Несколько вульгарный бонвиван, который раньше казался вполне удовлетворенным своей легкой жизнью, внезапно впал в ужасное нервное состояние»[371].

На протяжении нескольких недель, когда «Джексон» посещал виллу, он не вызывал подозрений у Троцкого. Это тем более удивительно, что вскоре после нападения банды Сикейроса Троцкий сказал мексиканскому журналисту Эдуарду Варгасу: «Я буду убит либо одним из тех, кто находится здесь, либо одним из тех, кто имеет доступ в этот дом. Потому что Сталин не может оставить меня в живых»[372].

Постоянное ожидание нового покушения не ввергло Троцкого в депрессию. Он не раз успокаивал жену, озабоченную теми же мыслями о неизбежности скорой гибели. «Открывая утром или закрывая вечером массивные железные ставни, устроенные нашими друзьями в нашей спальне… Лев Давидович иногда говорил: “Ну, теперь до нас не доберутся никакие Сикейросы”, — вспоминала Н. И. Седова. — А просыпаясь, он приветствовал меня и себя: “Вот нас с вами этой ночью и не убили, а вы все недовольны”… Один раз после такого “приветствия” он в раздумье прибавил: “Да, Наташа, мы получили отсрочку”»[373].

После покушения 24 мая в руководящих органах троцкистской партии США вновь обсуждался вопрос о защите Троцкого. Делегация партийных деятелей посетила Мехико, где на совещании с Троцким было решено принять новые меры по усилению охраны. Высота стены, опоясывающей виллу, была поднята с 10 до 15 футов. В Соединенных Штатах было собрано несколько тысяч долларов для обороны дома. «В тот час, когда смертельный удар был нанесен, — вспоминал Кэннон, — я возвращался поездом из специальной поездки в Миннеаполис. Я отправился туда с целью подбора новых, особо квалифицированных товарищей для охраны в Койоакане»[374].

Лев Давидович был очень тронут подарком, присланным ему друзьями из Лос-Анджелеса после налета банды Сикейроса, — металлическим жилетом, напоминавшим древнюю кольчугу. Он настаивал на том, чтобы этот жилет надевал каждый из охранников, находившихся в данный момент на наиболее ответственном посту.

«После неудачи, которую потерпели наши враги в атаке 24-го мая, — вспоминала Н. И. Седова, — мы твердо знали, что Сталин на этом не остановится, и готовились… Знали также, что ГПУ прибегнет к другой форме нападения. Не исключали удара и “одиночки”, подосланного и купленного ГПУ. Но ни кольчуга, ни шлем не могли бы предохранить. Невозможно было эти средства защиты применять изо дня в день, невозможно было превратить свою жизнь только в самозащиту —