Главный разведчик мог стать президентом. Карьера Евгения Примакова - [95]

Потом будут задавать вопросы: почему Примаков совершил так много ошибок в предвыборную кампанию? Почему организаторы и планировщики кампании позволили ему втянуться в прямую полемику с тележурналистом Сергеем Леонидовичем Доренко, хотя это не его уровень, критиковать чеченскую войну, хотя ясно было, что избирателю это не понравится?

Примаков говорил, что избирательная кампания была плохо организована, что ему давали плохие советы, что сам он выступал лучше. Но все это, скорее, детали. В аппарате «Отечества — Вся Россия» недооценили подвижность массового сознания и были уверены в избрании Примакова. Взрывы в Москве изменили массовое сознание. Люди предъявили новые требования к власти и к первому человеку в стране, и идеально на месте оказался Путин. Кроме того, правящий класс, губернаторы, большие и малые чиновники уже переориентировались на нового хозяина.

Первоначально Евгений Максимович принял на себя обязанности лидера фракции «Отечество — Вся Россия» в новой Государственной Думе. Он оказался руководителем сравнительно небольшой фракции. И победители на каждом шагу, начиная с распределения мест в комитетах Думы, напоминали ему о неудаче на выборах.

Понимая реальную ситуацию в стране, Примаков 4 февраля 2000 года, выступая по телевидению, отказался участвовать в заведомо проигрышной президентской кампании:

— После 17 декабря 1999 года, когда я сказал о согласии на участие в президентской гонке, я получил поддержку, тысячи телеграмм и писем. Это меня должно было утвердить в положительном решении, однако во время выборов и в начале работы в Госдуме я почувствовал, как далеко наше общество от гражданского облика, от истинной демократии. Я не думаю, что положение может коренным образом измениться за несколько недель.

Чтобы противостоять Путину, Евгений Максимович должен был возглавить оппозицию — левую или правую, но он не принадлежал ни к той, ни к другой. Да и вообще не был он оппозиционером. Примаков уже в первой половине 2000 года хотел уйти из практической политики, говорил об этом близким. 3 сентября 2001 года Примаков ушел с поста руководителя фракции.

— Это не политический шаг, — говорил он журналистам. — Это ясно хотя бы потому, что я остаюсь во фракции. Почему же я ухожу? Первая причина, главная — я считаю, что руководитель фракции должен быть обязательно представлен в высшем органе той партии, которая образует эту фракцию. «Отечество» становится партией, будет съезд. А я в партийном строительстве не участвую. В этих условиях я считаю, что на мое место должен прийти человек, который займет одно из руководящих мест в партии.

Решение Примакова для многих все равно оказалось неожиданностью. Но ведь когда два года назад он возглавил избирательную кампанию блока «Отечество — Вся Россия», то вовсе не собирался работать в Думе. Это же была избирательная кампания с прицелом на президентский пост.

Тем более, что именно работу в парламенте Примаков никогда не любил. Евгений Максимович, конечно, в частной жизни человек очень веселый, живой, остроумный, компанейский, но для публичного политика ему не хватает некоторой доли позерства, самоуверенности, самолюбования и склонности к витийству. Он, как я понимаю, считает, что красиво говорить надо за дружеским столом, когда тост поднимаешь, а не на рабочем месте. Кстати говоря, лучше всего — он много раз это повторял — ему работалось в Службе внешней разведки, подальше от телевизионных камер.

Думаю, что когда стало ясно, что первоначальные планы — завоевать большинство голосов в Думе и баллотироваться в президенты — не удались, Примаков сразу хотел покинуть политическое поприще. Он остался, уступая просьбам и не желая выглядеть дезертиром. Он отбыл половину срока и заслужил право на условно-досрочное освобождение.

Я вообще был крайне удивлен тем, что Примаков вступил в политическую борьбу. Он совершенно к этому не расположен. Он довольно неохотно стал министром иностранных дел и с трудом согласился возглавить правительство. Он был первым премьер-министром, который действительно не хотел занимать эту должность. И то, что он потом все-таки втянулся в избирательную борьбу, я могу объяснить только тем, что его очень уговаривали. Да и он был крайне обижен и уязвлен в самое сердце тем, как с ним поступили, когда Ельцин и его окружение выбросили Примакова из правительства после того, как он перестал быть нужным. И желание реваншироваться было.

«Если Евгений Максимович Примаков уходит из большой политики, то я крайне сожалею об этом, — эти слова я сказал тогда в прямом эфире телекомпании, где тогда работал. — Он один из тех немногих политиков, кому авторитет позволяет иметь собственную точку зрения, ее безбоязненно высказывать и отстаивать. Дума без Примакова станет более одинаковой и более послушной».

Так и произошло.

Предположения относительно его будущего строились самые разные. Говорили, что Путин поставит Примакова во главе Совета Федерации или вновь доверит ему правительство как человеку, обладающему бесценным опытом и значительным авторитетом. Мне эти предположения казались наивными. Несмотря на преувеличенно вежливое отношение к Примакову в Кремле, думаю, что там несказанно обрадовались его уходу из политики…