Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ - [32]

— Полковник, господин Кейси просил меня заверить вас, что если у вас есть информация, которую вы предпочитаете сообщить ему лично, то он готов в любое время встретиться с вами. У вас есть такая информация?

Юрченко покачал головой, указывая на Эймса.

— Я уже сказал вашему коллеге, что у меня нет такой информации. Но я многое, очень многое могу рассказать вашим ребятам.

Прежде чем я успел ответить, Эймс, заметивший, что Юрченко указывал в его направлении, уже был рядом со мной.

— Нужна помощь, Том? — спросил он, называя меня псевдонимом.

— Нет. Помощь не нужна.

Я взглянул на Эймса, с которым познакомился только вчера под вечер, и подумал, что даже не знаю какой у него псевдоним. Наверное, нам нужно больше внимания уделять организационной стороне дела.

Маклин, Виргиния. 3 августа 1985 года, 9:00

Бэртон Гербер запарковал свою серого цвета «тойоту» рядом с моей машиной на стоянке популярного ресторана «Чарлиз», расположенного чуть в стороне от автодороги № 123, неподалеку от штаб-квартиры ЦРУ. Мы оба приехали чуть раньше спешно назначенной утром в субботу встречи с представителями ФБР. Шел второй день побега Юрченко. Гербер подсел ко мне в машину, и мы стали ждать коллег из ФБР.

— Говоришь, ты знаком с Джимом Гиром? — спросил Гербер, отворачивая в сторону жалюзи кондиционера. Гир, только что назначенный руководителем Управления разведки ФБР, был одним из тех, с кем мы должны были встретиться. Накануне он сдал свои полномочия директора лаборатории ФБР и еще не успел приступить к новой работе — это должно было состояться в понедельник. Его предшественник Эд О’Малли за день до этого вышел в отставку, и теперь вся эта история — прибытие Юрченко и расследование «мистера Роберта» — неожиданно свалилась на Гира.

— Да, я встречался с ним лет пять назад в Техасе, где он был заместителем руководителя местного отделения ФБР. Это хороший, добродушный парень из Теннесси. Очень умен, хороший профессионал. Он был в стороне от всяких споров по поводу того, кто за что отвечает, во всяком случае в то время.

Я показал взглядом на конверт в руках у Гербера: это то, о чем я думаю? Он молча кивнул головой.

— Бюро уже что-нибудь знает о нем?

— Вчера служба безопасности отправила им справку, но там не было указано, что Ховард и Роберт — одно лицо.

Гербер вчера весь день чувствовал себя скверно, после того как узнал, что служба безопасности отправила ФБР настолько туманное письмо касательно информации Юрченко о «мистере Роберте». Гербер был убежден, что Юрченко имел в виду именно Ховарда; он был единственным, кто отвечал приведенному советским перебежчиком описанию. Гербер занимался делом Ховарда с того самого момента, когда год назад принял советский отдел, и слишком хорошо знал обстоятельства скандального увольнения Ховарда из ЦРУ, чтобы подозревать кого-то другого. Однако служба безопасности не информировала ФБР, что данные на Ховарда и на «мистера Роберта» практически совпадали. Из-за этого ФБР потеряло целые сутки. И вот спустя два дня после появления Юрченко в американском посольстве в Риме Гербер решил полностью проинформировать ФБР. Вот почему они в этот час собрались на парковке ресторана «Чарлиз».

Когда в 1980 году Эд Ховард подал документы в ЦРУ, он представлялся идеальным кандидатом, у которого был хороший опыт работы в правительственных службах и в частном секторе стран Латинской Америки. Воспитанный в семье военнослужащего ВВС, он работал в Корпусе мира и в Агентстве международного развития, был управляющим одной из компаний в Чикаго, пока, наконец, природная непоседливость не привела его в ЦРУ. Его привлекали ореол таинственности, окружавший эту организацию, и перспектива тайной жизни на грани фола.

В ходе проверки на полиграфе, которую проходили все кандидаты, Ховард признался, что в прошлом употреблял алкоголь и наркотики. В тот период требования ЦРУ к кандидатам были несколько мягче. Подчиняясь реалиям 70-х годов, служба безопасности была вынуждена проявлять больше гибкости в отношении кандидатов, которые сами признавали факты эпизодического использования наркотиков, и Ховард благополучно прошел через первый фильтр системы. Позже возникли вопросы, можно ли было квалифицировать признанное Ховардом использование наркотиков как эпизодическое.

После оперативной подготовки на «Ферме» Ховарда в 1982 году решили направить в Москву. Его жена Мэри, с которой он познакомился в Колумбии во время службы в Корпусе мира в начале 70-х годов, тоже получила оперативную подготовку, чтобы помогать мужу в Москве. В то время руководителем советского отдела был Дэвид Форден. Офицер безопасности отдела проинформировал его о том, что в прошлом Ховард использовал наркотики, но заверил Фордена, что это не было столь существенным, чтобы отказаться от назначения Ховарда на ответственный пост. По действовавшим в то время правилам начальник отдела не имел доступа к материалам медицинской и специальной проверки своих работников и вынужден был довольствоваться тем, что служба безопасности и медики расскажут ему об имевшихся в этих досье материалах.

После языковой подготовки и прохождения курса «внутренних операций» Джека Платта Ховард получил назначение в Москву в качестве оперативного работника «глубокого прикрытия». Это означало назначение на «чистую», то есть ранее не занимавшуюся работниками ЦРУ, невысокую должность. Такие «чистые» должности давались только тем молодым работникам, которые еще не работали за границей и не были известны КГБ как сотрудники ЦРУ.