Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ - [29]

Прошло 10 минут, и телефон зазвонил. Шорер поднял трубку после второго звонка.

— Шорер слушает.

Юрченко начал объяснять.

— Мистер Дэвид Шорер, я советский официальный представитель, который хотел бы…

Шорер прервал его.

— Где вы сейчас?

— Через улицу, напротив входа в ваше посольство.

— Повесьте трубку и идите прямо в посольство. Я встречу вас на главном входе.

Юрченко повесил трубку телефона-автомата в вестибюле отеля «Амбассадор», откуда он говорил, и вышел на улицу, чтобы преодолеть последние несколько сотен метров своего долгого путешествия. Шорер пошел на пост № 1, расположенный у главного входа в служивший посольством США роскошный дворец XIX века Палаццо Маргарита на модной римской улице Виа Венето. Один из коллег Шорера уже ждал его в небольшой комнате, в которую Шорер проведет советского посетителя. Скрытая в этой комнате аппаратура магнитной и видеозаписи была заряжена и проверена, там же находился и специальный набор материалов для работы с советскими перебежчиками. Шорер подошел на пост № 1 как раз в тот момент, когда советский полковник входил в дверь с улицы.

Шорер перехватил Юрченко, прежде чем кто-либо успел обратиться к нему.

— У вас есть какие-нибудь документы?

— Я Виталий Сергеевич Юрченко, — сказал посетитель, протягивая свой советский дипломатический паспорт. — Я полковник КГБ, Первый отдел Первого главного управления.

Вся карьера Шорера была связана с советским отделом ЦРУ, и он мгновенно понял, что ему выпал самый большой контрразведывательный приз в истории ЦРУ. Он быстро провел Юрченко в специальную «заявительскую» комнату и усадил его на стул с прямой спинкой по одну сторону стола. Сам сел напротив и потайной кнопкой включил видеомагнитофон, скрытый в книжном шкафу за его спиной. На столе перед ним была папка с материалами, которые ему понадобятся для работы с сидевшим напротив него человеком.

— Пожалуйста, уточните, кто вы и что привело вас к нам, — начал Шорер, нажав кнопку стоявшего на столе магнитофона и раскладывая перед Юрченко формы на английском и русском языках, которые он должен был прочесть и подписать.

Юрченко повернулся к книжному шкафу, где, по его представлениям, должен был находиться видеомагнитофон, и начал говорить по-английски с сильным русским акцентом. Он чувствовал головокружение. Ему надо было так много сказать, и он много раз мысленно репетировал этот момент с тех пор, как умерла его мать. И вот теперь не знал, с чего начать. Потом успокоился и произнес: «Я Виталий Сергеевич Юрченко. Я полковник и скоро стану генералом КГБ…» Дэйв Шорер лихорадочно делал пометки в своем блокноте из желтой разлинованной бумаги.

Лэнгли. 1 августа 1985 года, 12:30

Небольшая группа старших руководителей ЦРУ, знавших о развертывающейся в Риме драме, пребывала в состоянии радостного возбуждения с того момента, когда пришла первая шифровка с сообщением Шорера о появлении Юрченко. Бэртон Гербер сразу же известил об этом Клэйра Джорджа, его заместителя Эда Юхневича и предложил проинформировать ФБР. Джордж решил, что Гербер может проинформировать ФБР позже, вечером, во время прощальной вечеринки по случаю ухода в отставку руководителя Управления разведки ФБР Эдварда О’Малли. ФБР, естественно, будет очень заинтересовано в том, что Юрченко сможет сообщить, особенно с учетом того, что несколько лет назад он работал в Вашингтоне.

Пока гости из ФБР и их коллеги из ЦРУ собирались в роскошной гостиной на седьмом этаже рядом с кабинетом Билла Кейси, Гербер отвел Эда О’Малли в сторону и поделился с ним новостью. Имя Юрченко ничего не говорило руководителям ЦРУ или их коллегам из ФБР, и подлинное значение этого перебежчика было неясно. Остальным гостям пока ничего не сообщали.

Лэнгли. 1 августа 1985 года, 16:20

Донесшийся из соседнего кабинета почти звериный вопль вытолкнул меня из кресла. Я быстро вбежал в расположенный за углом кабинет Бэртона Гербера и застал там своего нового босса погруженным в чтение срочной телеграммы, предназначенной для очень узкого круга лиц. Гербер, не отрываясь от чтения, молча оторвал копию и подал ее мне. Я прочитал примерно полстраницы и увидел, как он взглянул на часы, определяя, сколько пройдет времени, прежде чем Клэйр Джордж и Эд Юхневич, находившиеся двумя этажами выше, прочтут телеграмму и позвонят. Они были еще двумя адресатами, кому предназначалась эта весьма секретная телеграмма, и в тот момент, вероятно, тоже ее читали.

РИМ № 22345 01. АВГ. 85. 14:50

НЕМЕДЛЕННО, ШТАБ-КВАРТИРА, СЕКРЕТНО, ОГРАНИЧЕННОЙ РАССЫЛКИ

К № 22340М,

В ПРОДОЛЖЕНИЕ ОПРОСА ПОЛКОВНИКА КГБ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВИЧА ЮРЧЕНКО, РОДИВШЕГОСЯ 2 МАЯ 1936 ГОДА В СМОЛЕНСКЕ. ОПРОС ПРОДОЛЖАЕТСЯ В КОМНАТЕ ДЛЯ ЗАЯВИТЕЛЕЙ. СООБЩАЕМ ПЕРВЫЕ, НАИБОЛЕЕ ВАЖНЫЕ МОМЕНТЫ, ВОЗМОЖНО, ТРЕБУЮЩИЕ НЕМЕДЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ:

У СОВЕТСКОГО СОЮЗА НЕТ ПЛАНОВ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НА США;

ЮРЧЕНКО ИЗВЕСТЕН «ДОБРОВОЛЕЦ», ПРЕДЛОЖИВШИЙ УСЛУГИ КГБ. ПСЕВДОНИМ «МИСТЕР РОБЕРТ». ОН ОПИСЫВАЕТ ЕГО КАК БЫВШЕГО РАБОТНИКА ЦРУ, ГОТОВИВШЕГОСЯ ДЛЯ РАБОТЫ В МОСКВЕ, НО УВОЛЕННОГО В 1983 ИЛИ 1984 ГОДУ ИЗ-ЗА НЕСТАБИЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ И ПРОБЛЕМ С ПОЛИГРАФОМ. ЮРЧЕНКО ИНФОРМИРУЕТ, ЧТО «МИСТЕР РОБЕРТ» СООБЩИЛ СВЕДЕНИЯ О РАБОТНИКЕ СОВЕТСКОЙ ОБОРОННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ АДОЛЬФЕ ТОЛКАЧЁВЕ, АРЕСТОВАННОМ ЗА ШПИОНАЖ В ПОЛЬЗУ ЦРУ В ИЮНЕ ЭТОГО ГОДА, А ТАКЖЕ О КАКОМ-ТО ИСТОЧНИКЕ В БУДАПЕШТЕ, КОТОРОГО ОН ОПИСЫВАЕТ КАК СОВЕТСКОГО ПОЛКОВНИКА, ВОЗМОЖНО, ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ, ИЗВЕСТНОГО В ЦРУ КАК «СЕРДИТЫЙ ПОЛКОВНИК». КГБ ПРОВОДИТ ШИРОКИЕ МЕРОПРИЯТИЯ ПО ПОИСКУ «СЕРДИТОГО ПОЛКОВНИКА». НО ПОКА БЕЗРЕЗУЛЬТАТНО;