Главный калибр - [17]
Секрет их подвижности был прост: морские орудия, установленные на железнодорожных платформах, по специальным веткам-«усам» подвозили туда, где нужна была огневая поддержка.
Ответвления от железнодорожных магистралей шли в самые отдаленные участки фронта. На батареях морской железнодорожной артиллерии все было, как на кораблях: та же форма, та же терминология, те же флотские традиции.
Матрос Юрий Николаевич Соколов, москвич, до войны окончил курсы изыскателей новых железнодорожных трасс. На выборе профессии сказалась романтика первых пятилеток. Юношу манила даль неведомых дорог, стремление своими руками что‑то строить, созидать новые города. Так техник–изыскатель Юрий Соколов стал участником экспедиции, намечавшей трассу новой магистрали на Дальнем Востоке. Война сделала Соколова матросом железнодорожной артиллерии на Балтике.
В блокированном гитлеровцами Ленинграде было голодно, очень голодно. Ратный труд артиллеристов очень тяжел, и поэтому их снабжали лучше, чем многих других. Они получали три раза в день по сто, а иногда даже по сто пятьдесят граммов хлеба, а на обед и ужин — суп из горячей воды с признаками гороха, на второе — несколько ложек каши–размазни.
Чтобы не заболеть цингой, все в обязательном порядке получали витаминный хвойный настой. Цингой действительно не болели, но матросы не раз мечтали, с каким удовольствием они напоили бы Гитлера этой настойкой, — такая она была «вкусная».
Несколько раз Соколов бывал по делам службы в Ленинграде. По возвращении товарищи забрасывали его вопросами: что там? Как? И он рассказывал то, что видел.
Рассказывал о том, как по улицам еле двигались люди, похожие на живые скелеты. Как еще страшнее выглядели опухшие от голода, с раздутыми землистыми лицами. Как на детских санках возили на Пискаревское кладбище умерших, завернутых в одеяла или простыни, потому что сколачивать гробы у людей уже не хватало сил…
В одной из стычек гитлеровцам удалось захватить раненого матроса Ивана Лобачика. Вскоре моряки нашли его тело со следами варварских пыток огнем. На спине молодого матроса была вырезана пятиконечная звезда. Моряки поклялись над телом товарища беспощадно уничтожать фашистов.
Приходили к батарейцам письма от родных и близких из городов и сел, уже освобожденных от гитлеровцев, или от людей, бежавших из фашистской неволи. Эти письма читали и перечитывали на веря глазам: да неужто гитлеровцы — ведь люди же они в конце концов! — способны вытворять такие зверства? Но писали матери и жены, писали братья и сестры, и была у всех лишь одна мольба: защити от зверя, убей его!
А в руках моряков–артиллеристов были пушки, способные уничтожать за один выстрел десятки и сотни таких зверей.
Юрий Соколов нес службу артиллерийского разведчика, корректировщика огня. Артразведчик —это глаза и уши батареи. Он должен не только найти цель, то есть врага. Надо еще определить, где именно и на каком расстоянии от пушки находится цель, сообщить об этом на батарею и проследить потом за попаданием своих снарядов.
Первым снарядом, да еще за сорок–пятьдесят километров, попасть в цель невозможно. Вслед за первым разрывом надо немедленно дать поправку — правее, левее, дальше или ближе класть следующие снаряды. Недолет и перелет образуют невидимую гигантскую «вилку», которой артиллеристы нащупывают ненавистного врага. И вот — попадание! И тогда — огонь! Огонь! Огонь! Быстрее, как можно быстрее!
Для скорости артиллеристы экономят не только каждое, доведенное до автоматизма, движение. Экономят даже на самой команде «Залп!» и подают ее еще короче— отрывистым, как сам выстрел, звуком:
— Злп!
Но прежде всего надо найти цель. И Соколов, как и другие артразведчики, ее искал, искал настойчиво, упорно. В стереотрубу виднелись вражеские блиндажи, орудия, автомашины,, склады, а перед его глазами вставали наглые, самоуверенные убийцы. Юрий Николаевич благодарил судьбу за то, что имел знания геодезиста, которые помогали ему определять расстояния до цели точнейшим образом. И еще очень пригодился опыт походов в таежных дебрях. Ведь разведчику приходится подбираться к противнику как можно ближе и выбирать наблюдательный пункт так, чтобы видеть все, а самому оставаться незамеченным.
Но и это было лишь половиной дела. Зачастую по одной цели открывало огонь несколько разных батарей, да еще бомбила авиация. Как в бушующем море огня отличить разрывы своих снарядов? Командир батареи капитан Григорий Иосифович Барбакадзе в своих воспоминаниях потом писал, что среди артиллерийских разведчиков феноменальной способностью отыскивать разрывы своих снарядов в любых условиях отличались два человека: младший сержант Юрий Соколов и старшина Вадим Каминский. Этой науке они учились у своего наставника лейтенанта Ивана Лымаря. Вскоре, однако, ученики превзошли учителя.
Юрию Соколову в его боевой работе очень помогла склонность к рисованию. В специальном альбоме он изобразил в красках характерные разрывы различных снарядов в разных условиях. Этот альбом послужил отличным пособием для молодых артразведчиков.
Так шли дни за днями. Соколову подолгу приходилось, замаскировавшись, неподвижно сидеть на наблюдательном пункте у переднего края. Зимой приходилось сидеть на морозе, летом — под дождем или в тучах комаров. Но конец блокады приближался — это чувствовалось уже во всем.
Автор этой книги Анатолий Яковлевич Блатин проработал в советской печати более тридцати лет. Был главным редактором газет «Комсомольская правда» и «Труд», заместителем главного редактора «Советской России» и членом редколлегии «Правды». Войну он встретил в качестве редактора ленинградской молодежной газеты «Смена» и возглавлял ее до апреля 1943 года, когда был утвержден членом редакционной коллегии «Комсомольской правды». Книга написана рукой очевидца и участника героической обороны Ленинграда. В ней широко рассказано о массовом героизме ленинградцев, использованы волнующие документы, письма и другие материалы того времени.
Дневник пенсионерки, оставшейся в оккупированном Сухуме 14 августа 1992 года. Предлагаемый «Дневник» Л.М. Тарнава относится ко времени грузинской оккупации Сухума (1992-1993). Это поистине уникальное документальное свидетельство того состояния, в котором оказались многие простые люди разных национальностей. В нем нет ничего придуманного, все естественно, искренне и откровенно до боли. Повседневные трудности, животный страх, эмоциональные срывы, издевательства и унижения, отношения между людьми в новых условиях быта и войны – все это создает ощущение безысходности и призрачности бытия. «Дневник» своеобразный немой крик интеллигентного человека.
В 1914 году европейские державы неумолимо сползали к войне, затягивая с собой в воронку этого разрушительного конфликта весь Ближний Восток. В своей книге Юджин Роган представляет историю Первой мировой войны, раскрывая последствия, к которым она привела на Ближнем Востоке, и ту решающую — но малоизвестную у нас — роль, которую сыграл в ней регион. Известный британский историк живо и увлекательно рассказывает о политических интригах и военных баталиях, развернувшихся на османских землях от Галлиполийского полуострова до Аравии. В отличие от окопной войны на Западном фронте, на Ближнем Востоке боевые действия носили динамичный и непредсказуемый характер.
Проблема глобальной безопасности особо остро встала после Карибского кризиса, во время которого угроза мировой ядерной войны была как никогда реальной. Но в 1963 г. две сверхдержавы стали постепенно отходить от политики взаимоотношений с «позиции силы». В какой-то момент могло показаться, что в отношениях между Советским Союзом и США наметились позитивные тенденции. Однако уже в 1964 г. Соединенные Штаты развернули прямую военную интервенцию во Вьетнаме, что незамедлительно привело к усилению международной напряженности.Публикация данной книги особенно актуальна в связи с событиями в Украине и Сирии.
XVII век ознаменовался непрерывной чередой измен, предательств и перебежек казачьих гетманов и шляхты вместе с войсками к разным участникам конфликта. Все большее значение стал приобретать казачий полковник Мазепа, который в 1685 году был избран гетманом. Казалось, ему удалось поставить казаков на службу новой империи. Однако закончилось все это чудовищной и вероломной изменой накануне Полтавской битвы. Мазепа сделал ставку на победу шведского короля. Эта роковая ошибка имела драматические последствия для всего днепровского казачества.
Представляемая читателям книга посвящена наиболее масштабным танковым сражениям Второй мировой войны. Следует сказать, что в современной военно-исторической науке не существует жестких требований к понятию танкового сражения, поэтому подход автора к выбранной теме во многом субъективен, а подбор сражений происходил по различным критериям. Танковая битва на Юго-Западном фронте в июне 1941 года является самой масштабной по количеству примененной сторонами бронетанковой техники, весенне-летние сражения 1942 года в районе Харькова и Воронежа связаны с первыми попытками советского командования использовать в боях танковые корпуса и армию.