Главный инженер - [4]

- Ах, вот как? Играли?

- Ага, - прошептал Леша.

- Кто это "мы"?

- Ну, кто? Ребята, одним словом.

- А кто зачинщик? Кто выдумал все это? Под чьим руководством строили?

- Я выдумал. Под моим, - ответил Леша, опуская голову. И тут он не выдержал - слезы прорвались оттуда, где они до сих пор прятались, и заклокотали у него в горле.

- Товарищ полковник... пожалуйста... простите меня, - пролепетал он. Я больше не буду...

- Это что - не будешь?

- Играть не буду.

- Вот тебе и на! - усмехнулся полковник. - Как же это можно - не играть?

- Ну... вообще... блиндажей не буду строить.

- Не будешь? Самым серьезным образом не будешь?

- Самым серьезным. Вот ей-богу! Хоть провалиться, - сказал Леша.

- Н-да, - сказал полковник. - Ну, а если мы тебя попросим?

- Что попросите?

- Да вот что-нибудь еще построить - в этом же роде. Крепость, или блиндаж, или дзот какой-нибудь.

Леша поднял глаза. Полковник смотрел на него по-прежнему серьезно, не улыбаясь, только брови его разошлись от переносицы, и под ними открылись ясные, немного усталые и воспаленные от долгой бессонницы глаза.

- Видишь ли, дорогой товарищ, какая история, - сказал он. Оказывается, что в военное время даже играть надо осторожно. Вот построили вы, например, батарею. Отлично, вероятно, построили, если немец ее за настоящую принял. Но построили вы ее где? Рядом с настоящей боевой действующей зенитной батареей. Это тебе известно?

- Известно, да, - чуть слышно проговорил Леша.

- А ведь рядом не только батарея. Тут и невоенные объекты - жилые дома, живые люди.

- Товарищ полковник! - чуть не плача, перебил его Леша. - Да разве ж я не понимаю?!

- Понимаешь, да поздно, - строго сказал полковник. - Задним умом живешь.

- Правильно. Задним, - вздохнув, согласился Леша.

- А между тем, - продолжал полковник, - такие фальшивые, что ли, сооружения, как ваша крепость, нам, военным людям, очень и очень нужны. Они называются у нас ложными объектами. Чтобы замаскировать настоящий объект, отвести противнику глаза и натянуть ему нос, - где-нибудь в стороне строятся поддельные, декоративные, похожие на настоящие и все-таки не настоящие укрепления и сооружения: блиндажи, окопы, ангары, огневые точки, батареи и все, чего, одним словом, душа пожелает.

Леша давно уже проглотил слезы и слушал полковника с таким вниманием, что даже рот открыл.

- Понятно тебе? - сказал полковник.

- Ага. Понятно, - кивнул Леша.

- Так вот, товарищ Михайлов, не согласитесь ли вы построить нам штучек пять-шесть таких ложных объектов?

- Это кто? Это я? - чуть не закричал Леша.

- Да. В общем, ты и товарищи твои.

Леша смотрел на полковника и не понимал, шутит он или нет.

- А из чего строить? Из снега? - спросил он.

- А это уж как вам хочется. Лучше всего из снега, конечно. Во-первых, материал дешевый. А во-вторых, кто же лучше ребят со снегом умеет работать!

- Точно! - согласился Леша.

- Ну, так как же? - сказал полковник.

- Ну что ж, - ответил Леша, для важности почесав в затылке. - Можно, конечно. Только вот боюсь, что, пожалуй...

- Что еще за "пожалуй"?

- Оглобель, боюсь, не хватит.

- Каких оглобель?

- Ну, которые вместо пушек. У нас ведь понарошку было: зенитки у нас не было, так мы - оглоблю вместо нее...

- Понятно, - сказал полковник. - Ну что ж, товарищ Михайлов, оглобель уж мы вам как-нибудь раздобудем. За оглоблями дело не станет.

- Тогда все в порядке, - сказал Леша. - Приказано строить.

Они еще немножко поговорили, и через десять минут красный штабной мотоцикл уже мчал Лешу Михайлова обратно домой.

* * *

А что было дальше - я вам в подробностях рассказать не могу. Где и как строились ложные объекты - это, как вы сами понимаете, очень большая военная тайна. Могу только сказать, что строили их, вместе с Лешей Михайловым, и Коська Мухин, по прозвищу Муха, и Валька Вдовин, и другие новодеревенские ребята. Но Леша Михайлов был у них главным инженером. И в штабе, куда он теперь частенько заглядывал за указаниями и за инструкциями, его так и называли:

"Инженер 1-го ранга Алексей Михайлов".

Работали ребята, в общем, на славу, - иногда, если нужно было, и по ночам работали, забывали пить и есть, не жалели ни сна, ни времени своего, но в школу все-таки бегали, не пропускали, и Леша Михайлов даже умудрился в эти дни получить "отлично" по русскому письменному.

А "хеншель-126" теперь уже не летал в Новую Деревню, а летал туда, где возникали одна за другой новые зенитные точки. Следом за ним прилетали тяжелые "мессеры" и "фокке-вульфы" и, не жалея боеприпасов, бомбили снежные блиндажи и деревянные орудия. А ребята сидели в это время дома или в убежище, прислушивались к далеким разрывам фугасок, переглядывались и посмеивались. И взрослые не понимали, чего они смеются, и сердились. Ведь никто не знал, что немцы бомбят снег. А ребята хранили военную тайну свято, как полагается.

Иногда, если немцы не замечали батарею и долго ее не бомбили, ребятам приходилось достраивать или даже перестраивать ее. Но таких было немного две или три, а на остальные немцы "клевали", как рыба клюет на хорошую приманку.

В тот день, когда фашистские самолеты разбомбили двенадцатую по счету снежную батарею, Лешу Михайлова с товарищами вызвали в Ленинград, в штаб фронта. Их принял командующий фронтом. Из его рук Леша Михайлов получил медаль, а товарищи его - почетные грамоты, в которых было сказано, что они отличились на обороне города Ленина, "выполняя специальное задание командования".