Главный хирург Н. Н. Бурденко - [13]

В.Н. Шамова и С. С. Юдина, приходит к важным научным выводам: кровь умерших людей можно и нужно переливать больным и раненым.

И в Воронеже, и в Москве, куда он переехал в 1923 г., Бурденко продолжал вести научные исследования по самым актуальным проблемам. Одним из первых в стране берется он за хирургическое лечение болезней легких — туберкулеза, абсцесса и гангрены, бронхоэктазии. Добившись успеха в этих «мирных» операциях, он думает и о том, какую нужно оказывать хирургическую помощь при проникающих ранениях груди и повреждениях легких.

Эксперименты на животных и клинический опыт подсказывают ему, как решить важнейшую проблему борьбы с болевыми импульсами, нередко вызывающими во время операции (да и при тяжелом ранении) опасное для жизни больного состояние травматического шока. Николай Нилович предлагает свой метод блокады блуждающего нерва и добивается блестящего успеха — намного уменьшает риск операций. Затем этот метод он передает на вооружение военным хирургам.

Бурденко заинтересовывается лечением язвенной болезни желудка. Вместе с патологом Б. Н. Могильницким он проводит широкие исследования — сначала в лаборатории, а потом в клинике. В результате рождаются новые мысли о происхождении и механизме развития этого заболевания, известные в науке как нейрогенная теория. Как и великий русский физиолог Иван Петрович Павлов, Бурденко считал нервную систему основной, главной в организме. Поэтому нарушения в центральной нервной системе, по его мнению, были главной причиной язвенной болезни.

Много времени уделяет Николай Нилович и хирургическому лечению болезней и повреждений крупных суставов — локтевого, коленного, тазобедренного. Операции профессора (а потом и его учеников) возвращают тяжелобольным, обреченным на неподвижность людям возможность самостоятельно ходить, а кое-кому даже бегать и прыгать. И здесь тоже у Бурденко был «военный прицел»: повреждения суставов нередко встречаются на войне, об этом забывать нельзя.

Широкий перечень научных исследований, проводившихся под руководством Бурденко, включал такие проблемы, как переливание крови, хирургическая эндокринология, лечение гнойных ран, применение местного и общего-обезболивания и многие другие. Все они были прямо или

косвенно связаны с военно-полевой хирургией. И все эти проблемы Николай Нилович решал с подлинным блеском, смело прокладывая новые пути в медицине.

Оперируя, проникая в самые потаенные уголки человеческого организма, профессор Бурденко искал и находил ответ на неизученные еще вопросы. Перефразируя прекрасные слова Карла Маркса, можно сказать, что Бурденко не шел широкой столбовой дорогой, а, не страшась трудностей, карабкался по каменистым тропам к сияющим вершинам науки.

ОСНОВОПОЛОЖНИК СОВЕТСКОЙ НЕЙРОХИРУРГИИ

Еще в русско-японскую войну, а особенно в годы первой мировой войны, Бурденко заинтересовался ранениями мозга. Тогда эти раненые, по существу, оставались без хирургической помощи: еще только зарождалась новая отрасль медицины — нейрохирургия, которая должна была помогать им.

Новое, неведомое больше всего привлекало Бурденко. Медленно созревавший интерес к нейрохирургии стал превращаться в подлинную страсть. В Воронеже в годы гражданской войны он делает несколько виртуозных нейрохирургических операций и применяет при этом свой способ пластики твердой мозговой оболочки, расслаивая ее для закрытия дефекта.

Вмешательство Бурденко — как будто бы само собой разумеющееся, но на деле доступное лишь умелым рукам опытного и знающего хирурга — спасло жизнь нескольким красноармейцам, получившим опасные ранения черепа и головного мозга.

«Ранение синусов при закрытых переломах черепа или при мозговых операциях не дало нам ни одного случая смерти», — писал Николай Нилович, подводя итог ряду выполненных в те годы нейрохирургических операций. «Мы… позволили себе предложить некоторые новые приемы, построенные, по-видимому, на правильной теоретической предпосылке, — с отличавшей его скромностью указывал Бурденко в одной из научных статей. — Эти приемы могут быть полезны в клинической практике, в особенности в настоящее время, при развитии интереса хирургии к центральной нервной системе…»

Постепенно нейрохирургия занимает в сфере его научных интересов ведущее место — почти такое же, как военно-полевая хирургия. Радикальное лечение заболеваний, ранений и повреждений нервной системы, операции на головном и спинном мозге заинтересовали его очень глубоко. Именно в нейрохирургию — тогда еще молодую, только-только рождавшуюся науку — Бурденко внес так много нового.

Мозг! Ни с чем не сравнима его тончайшая и нежнейшая живая ткань — средоточие ума и чувств, желаний и воли человека. Великий русский физиолог И. П. Павлов говорил, что человеческий мозг — это самое величайшее создание на земном шаре.

Даже самые опытные хирурги не решались оперировать мозг. И не только потому, что это требовало ювелирного, отточенного мастерства. Врачи еще многого не знали о болезнях мозга и часто ничем не могли помочь больному.

Кропотливо разрабатывая методы операции на головном мозге — сначала в клинике, а затем в Институте нейрохирургии, — Николай Нилович не ограничился, однако, лишь совершенствованием техники и методов оперативного вмешательства. Он всесторонне изучил нервную систему человека, привлек к этой работе представителей различных медицинских специальностей — физиологов, биохимиков, невропатологов, рентгенологов, анатомов, специалистов по болезням уха и многих других. Такая комплексная работа привела к отличным результатам: сотрудники института, руководимого профессором Бурденко, добились ряда замечательных успехов. Все советские врачи, а вскоре и их зарубежные коллеги в различных странах узнали о блестящих операциях в области мозга.