Главный герой блокбастера - [26]

Но когда Дерек приласкал его как-то особенно удачно — так, что по позвоночнику пробежал мощный разряд, а из горла вырвался вскрик, — это вышло само собой: запустить руки ему в волосы. И почти сразу же Дерек мотнул головой и отстранился.

— Иди сюда, — выдохнул он и дернул Алефа за руку, роняя на кровать. Стащил с него мешающие брюки и ненужную футболку, пихнул в плечо, чтобы залез повыше. — Растянуть или попробуешь расслабиться? — спросил, раздеваясь.

Первым порывом было заверить, что расслабится. Еще только пальцами Алефа там никто не трогал. Но здравый смысл твердил обратное.

— Растянуть, — чувствуя, как от стыда горит лицо, выдавил он и зажмурился.

Деваться некуда, сам на это пошел. Но может, все не так плохо? У него были девчонки, по-настоящему кайфующие от подобного секса.

Дерек погладил его по коленке, мягко, будто успокаивающе. Алеф слышал, как он шуршал одеждой, как открывал ящик тумбочки. Потом матрас просел, мягко спружинил, и на колено снова легли теплые пальцы.

— Эй, — позвал его Дерек, и Алеф удивленно открыл глаза. Маккентой чуть насмешливо улыбался. — У тебя такой вид, будто я нож достал и сейчас начну из тебя кишки вынимать. Ну-ка, иди сюда, — он поманил его. — Поцелуй меня.

Алеф мысленно — а может, и вслух — чертыхнулся, резко сел и буквально смял его губы поцелуем, отчаянно желая раз и навсегда стереть эту вот снисходительную улыбку с губ Маккентоя. И рвано выдохнул, когда задницы почти сразу же коснулись ласковые, но настойчивые пальцы.

Из глубины души поднялся неконтролируемый липкий страх. Тело против воли напряглось, приготовилось изо всех сил сопротивляться вторжению. Но Дерек вовсе не спешил переходить в наступление. Он углубил поцелуй, привычно перехватывая инициативу и, просунув руку между их телами, погладил Алефа от горла до ничуть не опавшего члена. Потер головку, провел ладонью по стволу, второй рукой мягко, осторожно поглаживая чувствительную кожу.

Алеф пытался держать ситуацию под контролем, предугадать, что будет дальше, вызвать в памяти знакомую реакцию тела. Но разум был слишком обескуражен происходящим, нервы коротило, мысли путались. Происходящее не было похоже ни на что испытанное прежде. Буквально все — прикосновения, запах, вкус — было другим. Под пальцами было не привычно мягкое девичье тело, а тугие мускулы. В Маккентое вообще ничего мягкого не нашлось — грудь, задница, руки, бёдра — все было твердым и жилистым, а пальцы — чуть мозолистыми и немного шершавыми. На мгновение показалось, что все происходящее — лишь физиология, но совершенно безумные Маккентоевские глаза, уже почти черные, его шумное дыхание и упирающийся в живот стояк говорили об обратном.

А потом Дерек наклонился и снова взял его член в рот, да так захватывающе дух здорово, что Алеф и не понял, что его пальцы при этом скользнули-таки внутрь, добавляя к обжигающему удовольствию новую ноту. И лишь секунду спустя он почувствовал, как внутри разливается незнакомое раньше тепло и непонятное пока наслаждение. Замерев, он пытался понять, как к этому относиться, пока Дерек лениво ласкал его член языком, куда больше сосредоточившись на пальцах — как, собственно и Алеф.

Поначалу он чутко прислушивался к каждому ощущению, пытался их разделять, сравнивать. Но вскоре на это уже не было ни времени, ни желания — осталось только все нарастающее стремление усилить то щекотное, дразнящее. Он откинулся на кровать и заерзал, ловя особенно острые, колкие, горячие вспышки, что пронзали все тело, впивались в член, отдавались куда-то глубоко — сильно, выматывающе. Дерек выпустил его член изо рта, довольно улыбнулся и снова неторопливо вобрал его до самого основания. Одновременно с этим в заднице стало тесно, на миг как-то неприятно, неуютно, но зато удовольствие стало более отчетливым. Оно тяжелело, подчиняло себе, отсекало все остальное. Алеф натужно выдохнул и снова дернул бедрами навстречу мягко двигающимся внутри пальцам.

Дерек окончательно отпустил его член и поднялся повыше, прижимаясь к Алефу сбоку.

— Мне хотелось это с тобой сделать почти сразу, как я тебя увидел, — жарко прошептал он ему в ухо. — Даже не на член насадить, а на пальцы…

Алеф крупно вздрогнул и с трудом перевел дух. Пошлые слова словно стегнули по нервам огненной плетью, отдались жаром на щеках.

— Ты очень тщательно это скрывал, — облизав пересохшие губы, ответил он. — Я даже думал, ты меня ненавидишь.

— Нет, — Дерек сунул свободную руку ему под плечи и прижал к себе. — Вовсе нет. Но я не думал, что и правда это сделаю… — он развел пальцы в стороны, заставив Алефа вздрогнуть.

— Я тоже… — рвано выдохнул Алеф, — не думал…

Вот уж да, ни с первого, ни со второго взгляда ему совершенно не хотелось оказаться под Маккентоем. Какая-то часть мозга до сих пор не могла поверить, что все происходящее — не сон. Но тело с радостью отзывалось на малейшие ласки, сердце сбивалось с ритма, стоило пальцам внутри него сместиться, а задница пульсировала.

На один миг Алеф струсил и безумно захотел, чтобы этими вот пальцами все и кончилось. Пусть Дерек утолит свое желание и не станет совать в него член. Предрассудки, воспитание, многолетние, казалось бы незыблемые принципы цеплялись за последнюю возможность, заставляли сомневаться и кусать губы.