Главный день - [91]

А в коридор по-прежнему никто не рвется. Не стреляет, ничего взрывающегося не кидает. Отошли или поджидают, готовясь подстрелить первого появившегося? Блин! Идти было страшно, но надо. Поэтому, в полуприсяде, прижав автомат к плечу и стараясь не скрипеть валявшейся на полу штукатуркой, я потихоньку двинул вперед. Дойдя до проема, выставил ствол автомата и, припадая на колено, обвел им комнату, в любой момент готовясь нажать на спусковой крючок. Пусто… Ан нет! Не совсем пусто! Кровавая полоса тянется за угол. Раненый, ясное дело. Вопрос — сам уползал или тащили?

Тут у меня под ногой скрежетнул осколок стекла, и в соседнем помещении загрохотал автомат. Куда палил вражина, непонятно, так как я до двери даже не дошел. Но зато он себя обозначил, и поэтому туда полетела очередная граната. А сразу после взрыва заскочил и я сам, начав стрелять еще в прыжке, так как возле стенки увидел сидящую фигуру. Только в пустой след. Противника накрыло осколками чуть раньше, и мои пули дернули уже мертвое тело. Секундный осмотр показал, что это и есть тот самый подранок. Которого, похоже, никто не тащил. Он сам уползал, оставляя за собой кровавый след.

Угу, а если учесть, что каратели, хоть и твари полнейшие, но своих не бросают, это значит… это значит… да ни фига это не значит! Оставили его или тут больше никого нет, с уверенностью сказать нельзя. Поэтому надо идти и не расслабляться.

Но когда я в таком же вдумчиво-осторожном темпе дошел до лестницы, ведущей вниз, раздался грохот, и здание знакомо (чертовски знакомо) содрогнулось. Да вашу маман! Опять танк долбает! Эти БОГСовцы что, вконец охренели? Тут же и их люди находятся! Или они не заметили прорыв своих штурмовиков, теперь просто тупо разносят очередной узел обороны? Хотя, может, и не заметили. А связи у них нет…

Все эти мысли проскочили, пока я гигантскими прыжками несся обратно. Только возле большой комнаты, где повезло так удачно сработать гранатой, пришлось слегка тормознуться. Уж очень кардинально изменился интерьер. Воняло скотобойней, исчезла часть внешней стены, пол оказался заляпан какими-то мерзкими шматками вперемешку с кирпичными обломками, а потенциальный «язык» глядел в закопченный потолок остановившимися глазами. Меня передернуло. Да уж, вовремя я тут с зачисткой проскочил, а то бы так же размазало. С другой стороны, если б танк начал раньше шмалять, то и чистить бы не пришлось. Каратели тогда сами бы смылись.

А когда я добежал до холла первого этажа, то был сразу пойман Прядилиным. Он, ухватив меня за ремень разгрузки, зашипел:

— Давай за мной!

И забежав под лестницу, нырнул в какую-то кладовку. Точнее, это я подумал, что в кладовку, а на самом деле вниз шли ступеньки в подвал. Со света я тут же ослеп и если бы не майор, кувыркнулся бы по этим ступенькам как миленький. Но он меня придержал и, чиркнув зажигалкой, потащил за собой, объясняя на ходу:

— Нас слева обошли и в тех двух корпусах уже каратели. А перед нами танк на прямую наводку вышел. Так что сейчас здесь заныкаемся.

— А ребята где?

Контрик зашипел, обжегши палец, перехватил зажигалку в другую руку и, перелезая через какие-то трубы, ответил:

— Вострикова в ногу ранили. Вроде кость не задета, но кровило сильно. Он почти сразу сомлел. Его тот парень-колхозник, что нами оставался, утащил в тыл.

— Митяй?

— А?

— Такой: белобрысый, крепенький, в синей куртке и рабочем комбинезоне.

— Угу, он.

— А остальные?

— Ступка там, — Игорь махнул рукой в глубь подвала, — а Дубинин ведь с тобой был…

— Вот черт!

Остановившись, я решительно развернулся и пошел в обратную сторону, но был перехвачен:

— Куда тебя понесло?

— Да Костя, небось, до сих пор сидит, карателя караулит и меня ждет!

Майор ругнулся:

— Он же не идиот, который не соображает, что обстановка изменилась?

Словно бы в подтверждение его слов здание очередной раз подпрыгнуло и от входа в подвал пыхнула воняющая сгоревшей взрывчаткой волна воздуха. Зажигалка опять погасла, но прежде чем Прядилин успел ее зажечь, я, внутренне соглашаясь со словами контрразведчика, пробурчал:

— Погоди, у меня в телефоне фонарик есть…

А еще через пару минут мы подошли к стоящему возле узенького окошка Цыгану. Тот, обрадованно морща покорябанную морду, хлопнул меня по плечу, но потом, внезапно озаботившись, спросил:

— Корнет?

Я лишь щекой дернул:

— Где-то наверху. Разминулись мы с ним.

— Ничо, Костян ухарь еще тот! Выберется!

Прядилин же раздраженно пробурчал:

— Нам тоже как-то выбираться надо, а то начнут каратели здания чистить и хана…

Федька, тыкая пальцем в подвальное окошко, за которым взревывал мощный двигатель, возразил:

— Не начнут. Колхозники ведь ни разу не пытались пропустить их через себя, чтобы зайти с тыла. Противник к этому привык и не ожидает, что кто-то останется. Тем более БОГСовцы, чуя нашу слабость, сейчас только вперед рвутся.

А я, углядев сваленные возле стены одноразовые гранатометы, удивился:

— Ух ты! Да вы вдумчиво драпали. Даже «Аглени» с собой притащили!

Майор отмахнулся:

— Это не мы, это тот парнишка, что патроны подвозил. Он нам и подвал показал. А с чего это ты так воодушевился? Если на танк нацелился, то зря. Его этими тремя гранатами не расковырять. Я хорошо разглядел — на «девяностом» динамической защиты навешено по самую гусянку…