Главный дар вашему ребенку - [33]

До тех пор пока не услышишь нижеприведенный рассказ. Тогда только становится хотя бы отчасти понятными библейские слова, что женщина «спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 15).

Про Ваню, Борю, Колю, Пашу, Петю и Симочку

Рождение Бори. Первое Причастие

Ваня у нас родился со щипцами, и с тех пор у меня сохранился сильнейший страх перед родами.

(Вспоминает бабушка: «У Лены были очень трудные первые роды. Мы положили ее в клинику Отто, к знакомому профессору. Но по знакомству тоже получилось все плохо. Ей там сделали укол, чтобы она спала, и родовая деятельность прекратилась. Ваню вытаскивали щипцами. Это было в воскресенье. В понедельник его положили к какому-то французскому аппарату для недоношенных детей. Во вторник они оба, и Лена и Ваня, чувствовали себя совсем нехорошо. А профессор эта от нас явно убегала.

Лена мне позвонила и говорит, что ей плохо. Я ей отвечаю: всем после родов плохо. А она:

– Нет, мне совсем плохо.

Я на следующий день заказала в Александро-Невской лавре ектенью. А в среду была беседа в врачом. Сколько лет прошло, а что она тогда сказала, помню дословно:

– Сегодня произошло чудо. Опасность для жизни обоих миновала».)

Перед рождением второго, Бори, мне поставили диагноз: пограничное состояние между неврозом и психозом. Там было много всего намешано – и духовные проблемы, и душевные, семейные. Мне все время казалось, что в этих родах непременно умру. Физиологических нарушений, как с Ваней, на этот раз не было, но страх остался.

Оказаться в подобном состоянии действительно крайне опасно. Я видела в больнице девушку, которая в родах сошла с ума. По-настоящему. Ее забрали в психиатрическую больницу, в Скворцова-Степанова. Оттуда направили на гинекологическое лечение в больницу, потом обратно.

Я лежала с Борей на сохранении. В палату пришел батюшка – тогда я впервые в жизни сознательно причастилась.

Боря родился с эпидуралкой. Шел 1998 год, и в больнице, где я лежала, это был один из первых случаев применения эпидуральной анестезии. На мне ставили эксперимент.

Роды были платные, врач рядом, акушерка замечательная, анестезиолог. Но все было искусственным с начала и до конца. Сперва меня осмотрели, сказали: «Хватит», – и ввели энзапрост, стимулятор родовой деятельности. Начались схватки, и тут же сделали эпидуралку. Муж сидел рядом. Анестезия довольно быстро закончилась, я закатила глаза и говорю:

– Ой, нет, этого я не выдержу!

И анестезиолог ввел мне лидокаин. И так несколько раз. В пять часов анестезиолог ушел домой.

Чуть только действие анестезии окончилось, я высказалась сразу же:

– Сережа, я сейчас сойду с ума. Доктор с ужасом посмотрел на Сережу:

– Она что, может?

Тот скорбно склонил голову:

– Да.

Мгновенно появился дежурный анестезиолог.

После рождения Бори я несколько месяцев провела по больницам в еще более тяжелом состоянии, чем до родов. Практически не спала. Страхи не прекращались. Младенец оказался на руках у бабушки, работающего папы и шестилетнего Вани.

Все начало постепенно проходить, когда оказалось, что я беременна Колей.

В это время наша семья начала свое воцерковление.

Божия Матерь и Коля

Накануне рождения Коли мы впервые были у Ксении блаженной. На следующий день поехали к Иоанну Кронштадтскому. Вернулись – и начались схватки. Я все же легла спать, выспалась. А наутро поняла, что пора, и мы вызвали «скорую».

У меня был герпес на губе, и повезли нас в роддом, где есть специализированное инфекционное отделение. Я не сразу поняла, где оказалось. Чудесное местечко – для цыганок, бомжей, наркоманок и ВИЧ-инфицированных. После родов первое, что услышала:

– Ты отказываешься от ребенка?

– Почему?!!

– Потому, что твоего ребенка что-то нигде нет. Я подскочила на каталке.

– Да лежи ты, найдется.

Через пару часов попросила укольчик пенициллина. Так я тогда считала: я же рожала, я больна, да еще герпес – значит, меня надо лечить. В ответ услышала:

– Всем вам тут укольчик.

И тогда еще тоже ничего не поняла.

На каждой схватке я читала на память молитву Божией Матери. Я молилась ею всю беременность и знала наизусть. Она длится минуты полторы – как раз пока идет схватка. На каждой схватке сознание уплывало, оставалась только молитва: она идет-идет-идет, а вокруг ничего – ни стен, ни людей, совсем ничего. На последних словах приходишь в себя, выплываешь. Божия Матерь мне помогала в тот раз, и я это видела. Видела впервые.

Чудом ко мне попал муж. Я ему:

– Сережа, молись.

И он все время оставался рядом и тоже все время молился.

Откуда-то появилась прекрасная акушерка. Все время оставалась рядом, подбадривала:

– Потерпи, немного осталось.

Вдруг откуда ни возьмись явилась преподавательница со студентками – и сразу ко мне. Стала им прямо на мне показывать:

– Смотрите, девочки, вот так можно помочь роженице и еще вот так. А теперь давайте вот такой массажик ей сделаем, он тоже облегчает течение родов.

И вот родился Коля. Какое это было счастье!

Я никогда в жизни, ни до того, ни после, так не молилась, как тогда. Тот вопль к Богородице не был вызван ни болью, ни страхом. Я ощущала тогда – в этом состоянии можно даже уйти вовсе, и это не будет страшно. Я знаю теперь, что чувствуют мученики, когда их разрывают на части, и только молитва дает им возможность это переносить. Не с улыбкой, не с радостью, но без тени паники, с молитвенным напряжением. В том мощном молитвенном напряжении я поняла, как подвижники все силы души вкладывают в прошение за весь мир.