Главный бой - [34]
— Просят вернуться, — повторил Ковыль убито.
— К-к-кто просит?
— Старейшины, — повторил Ковыль снова. — Самые знатные люди.
Отрок отдышался, но лицо осталось багровым. Грудь вздымалась, как волны моря в прибой.
— Старейшины, — повторил он. Голос его задрожал от старой ненависти. — Это те, которые меня изгнали? Которые требовали казни?
Ковыль и Узун молчали, потупив головы. Ковыль сказал тихо, униженно:
— Времена меняются. Теперь они готовы тебя простить… во многом.
Отрок вспыхнул, все ожидали крика, бешеного гнева, но правитель совладал с собой, а голос его прозвучал негромко, только в нем было доверху горечи:
— Простить?.. Да еще и не полностью? А знают ли, что не готов их простить я? Что я все помню?.. И позор изгнания, и слова, которые выкрикивали вслед?.. А здесь я — настоящий правитель. Которого чтят, которого слушают не из-за его острого меча, а потому что… потому что уважают! Идите и скажите… Нет, не надо говорить ничего из того, что говорил я. Просто расскажите, что видели. Какой город. Каков здесь народ. Какой у меня дворец и какие слуги. Просто расскажите! У меня не будет более сладкой мести.
Ковыль и Узун опустили головы. Ковыль сказал тихо:
— Мы все скажем, как ты велишь. Но… Отрок, умоляю тебя! Ты должен вернуться!
Отрок прошипел, лицо нервно дергалось:
— Почему? Скажи мне почему, или прикажу казнить тебя!
— Ты нужен нам!
— Что значит — нужен?
— Мы все поставили на кон. Если потеряем — потеряем все… Владимир разгромит наше войско. И тогда ворвется на наших плечах в нашу Степь!.. Но ты именно тот камешек, о который споткнется князь русов. Ты необходим Степи, а не тому или другому роду! Ты необходим, хан Отрок.
Он процедил сквозь сжатые зубы:
— Я давно уже не хан.
— Но ты Отрок…
— Я король Отрок, — ответил он.
— Отрок, ради всех родов и племен Степи!
— Они отреклись от меня.
— Ради наших детей и наших женщин!
— Это ваши дети, — напомнил он жестко, — и ваши женщины.
— Но они были и твоими!
— Теперь у меня эти дети, — сказал он твердо, — и эти женщины… мои. Я их взялся растить и защищать.
Ковыль продолжать умолять, в глазах были страх и отчаяние. Лицо Отрока становилось все жестче. Не сводя с них упорного взгляда, он протянул руку к столу. Ковыль и Узун обреченно смотрели, как усеянные драгоценными перстнями пальцы ухватили серебряный колокольчик. С неподвижным лицом, словно в маске, потряс колокольчиком. По залу разлился мелодичный звон.
Из потайных дверей мгновенно ворвались четверо огромных стражей. Лица горели решимостью уничтожить любого, кто посмеет вызвать неудовольствие их обожаемого правителя.
Отрок кивнул в сторону застывших степняков:
— Вывести за пределы дворца. Утром выставить за городские врата. Дать по медной монете, как подаем нищим.
Их схватили, ноги оторвались от пола, бегом пронесли к выходу. Ковыль и Узун обреченно болтались в их руках, как старые мешки со свалявшейся шерстью. Внезапно Узун закричал:
— Отрок! Ты прав, ты прав!.. Мы уходим. Но позволь тебе… подарок… которого не смогут никакие короли…
Страж пинком распахнул двери, но по знаку Отрока Узуна опустили на землю. Он сунул пальцы за пазуху. Тут же его схватили с двух сторон за кисти обеих рук. Страшась, что всадят кинжалы, он очень медленно вытащил полотняную тряпицу, ветхую, потертую, с желтыми пятнами не то лошажьей мочи, не то в потеках глины.
— Прими это… на прощанье. И… прости нас!
Когда за ними захлопнулась дверь, Отрок брезгливо, двумя пальцами, начал разворачивать сверток. Ноздри дрогнули, уловив знакомый, почти позабытый запах. Он откинул последний лоскуток. Застывшие у дверей стражи увидели, как лицо правителя дрогнуло. Это было так, словно по каменной стене пробежала трещина. Затем губы Отрока начали кривиться, словно грозный правитель старался удержаться от слез. Глаза заблестели влагой, покраснели.
Один страж прерывисто вздохнул, страдая за повелителя. Отрок быстро взглянул в их сторону, кивнул, отправил за дверь. Когда створки захлопнулись, он снова уставился на нехитрый подарок, что принес бедный степняк. От горького запаха сладко кружилась голова. В душе тревожно щемило. Он ощутил, что в глазах двоится, губы дрожат. К горлу подступил горячий ком, стало трудно дышать.
Он наклонился, всматриваясь в засохшую веточку полыни. Горький запах бедной выжженной степи, его родины, ударил в голову. В глазах защипало. Он поспешно вскинул голову, но опоздал: горячие, как расплавленная медь, слезы покатились, оставляя на щеках мокрые следы. Всхлипывание встряхнуло грудь.
Он заплакал, трудно и беззвучно, страдальчески кривя рот, как плачут не умеющие плакать мужчины.
Глава 12
Белый конь несся как огромная белая птица, что летит над самой землей. Роскошная грива и длинный хвост трепетали по ветру. Всадник в сверкающих доспехах казался Лесе огромной льдиной, такой же холодный, молчаливый, загадочный. Его синие, как лед, глаза холодно смотрели только вперед, неотрывно держа далекую линию виднокрая.
На небе ни облачка, солнце плавит небосвод, звери и птицы забились в норы и гнезда. Выйдут, когда спадет полуденная жара. Даже беззаботные кузнечики притихли. Копыта гремят как гром, комья сухой земли выбрасывает с такой силой, что однажды сшибло пролетевшую слишком близко мелкую птаху.
Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.
Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.
Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.
Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...
Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.
Трое дикарей-невров, вышедших из дремучего Леса, сражаются со всем миром за счастье и Правду. Они уничтожили державу киммеров, но теперь знают — не каганы, вожди, цари и короли правят миром. А управляют миром маги, колдуны, волхвы, для которых цари и императоры — лишь инструменты. И теперь Трое из Леса идут на новую битву, в новом мире — мире Песков, куда перенес их ковер-самолет.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Собрался как-то раз крестьянский парень Безымян идти в степь, бить печенегов. Да вот незадача — по дороге то с оборотнем схватиться приходится, то с Темным Хозяином и его всадниками-призраками, то со злобным Лихом, то с лесным шаманом, то с могущественнымчужеземным колдуном. Наконец доходит черед и до степняков, и тут-то уж враг может не ждать пощады — особенно если с Безымяном сражаются могучий витязь Сухман Одихмантьевич и вольный стрелок-наемник Волк…
Серия «Княжеский пир» замышлялась, как «наш ответ Чемберлену». Дескать, в мире три легендарных центра: двор короля Артура, монастырь Шао-Линь и двор князя Владимира. О первых двух пишут книги, снимают фильмы, их знают по всему миру. А мы чем хуже? А вот и ничего подобного, мы не хуже, мы — лучше! Именно под таким девизом Юрий Никитин выпустил первую книгу в эту серию.Эта книга, включенная в серию «Княжеский пир», содержит фантастический роман Евгения Адеева «Цена чести». Он повествует о Велигое Волчьем Духе, который однажды похвалился на княжьем пиру добыть голову бессмертного воина Радивоя.
Все знают: не только перед дальней дорогой, перед любым серьезным начинанием нужно обязательно присесть, хотя бы ненадолго. Так уж повелось испокон веков. Так поступали наши деды, и их деды, и их прадеды, и даже знаменитые древние герои не чурались этого обычая. Чуть что – собирались вместе и садились за круглый стол легендарные рыцари короля Артура. Не меньше них блюли традицию былинные богатыри, допущенные к пиршественному столу киевского князя Владимира. Много было съедено и выпито за этим столом, много поведано сказаний о славных подвигах защитников земли русской.