Главные вещи - [57]

К письму прилагалась фотография. На ней был изображён Лёля в парадной форме, стоящий на Красной площади и улыбающийся во все тридцать два белоснежных зуба.

– Ого! – воскликнул Цыган, схватив фото со стола. – Вот это наш Лёха харю отъел! В кадр не помещается, ей-богу!

– Солидная физиономия, – подтвердил Пашка. – Через годик не узнаем парня. Вымахает дылда метра под два.

После чтения все вместе писали ответ – коллективное письмо, в котором рассказали о своих печалях и радостях. Запечатанный конверт отнесли дворнику и за скромное вознаграждение в пару сигарет попросили его бросить послание в ближайший почтовый ящик. Дворник, скромно приняв две штучки «Оптимы», пообещал на следующее утро доставить.

* * *

Пашкина история жизни напоминала шаблон, который можно было приложить ко многим российским семьям девяностых. Отец – алкоголик, мать – проститутка, работающая в городских джунглях. Сам Пашка с ранних лет оказался на улице. Бродяжничал, воровал, жил в подвалах, на чердаках и вокзалах, зимой – в котельной, подпаивая самогоном сторожа-пьяницу. Ища счастье, скитался по городам России, но Русь-матушка не баловала своего сына: в Магнитогорске маленького Павлика избила малолетняя банда, и он чудом успел вырваться и запрыгнуть в поезд, в Челябинске паренёк нарвался на бандита в милицейской форме и очнулся только в больнице с проломленной головой и лиловым фонарём, заменяющем левый глаз. Провалявшись неделю на больничной койке, он понял, что рано или поздно его отправят в детский дом, и, не теряя времени, ближайшей ночью совершил побег.

В Челябинске Пашка выдержал три дня. Поделённый на районы город контролировался взрослыми парнями, и прибиться к кому-либо Пашке не удалось. Взрослые не видели в чужаке никаких перспектив. Отказавшись от дальнейших поисков, горе-путешественник не стал ломать голову и решил двигать домой.

Почти месяц Пашка добирался до Москвы. Ехал с дальнобойщиками, шёл пешком, день или два работал в дорожных кафе, где его кормили и поили, и где изредка удавалось переночевать, прятался в багажном отделении рейсового автобуса, завернувшись в чужие сумки и баулы, зайцем путешествовал на поездах и электричках и поздней осенью прибыл на родной и незабываемый Казанский вокзал.

Дома ему не обрадовались, но и не выгнали. Пашка молчком проследовал в детскую комнату, поздоровался с сестрами и младшим братом и без сил рухнул на кровать. Разбудили его вечером. Поддатый отец, икая и дыша перегаром, уселся рядом и сказал, что выгонит, если сын не будет приносить «гостинец». Под гостинцем он имел ввиду бутылку. Пашка отказываться не стал, поднялся, ополоснул лицо холодной водой, натянул на ноги истрёпанные башмаки и без разговоров добыл пол-литра спирта.

– Вот и молодец, – осклабился радостно отец. – С сегодняшнего дня пол-литра – арендная плата за жильё. Договорились?

– Договорились, – ответил Пашка.

Так продолжалось до весны. Ранним утром паренёк уходил на улицу, а возвращался ближе к полуночи, ставил на стол спирт и ложился спать, а на кухне начиналось веселье, и отцовские дружки затягивали блатные песни. В апреле же очередная вечеринка закончилась поножовщиной: отец, приревновав мать к другу, схватил со стола нож и в пьяной агонии порезал и жену, и приятеля. Эксперты насчитали двадцать ран у обоих, и родитель Павлика получил пятнадцать лет колонии строгого режима. Пашку отдали на попечение бабки.

Бабка была немолодая, с редкими седыми волосами, глухая на одно ухо и хромая на одну ногу. Бабка, как и многочисленные родственники, всю сознательную жизнь пила. Пила всё: водку, самогон, вино, пиво, эликсиры, боярышник, одеколон. Всё, что содержало спирт, бабуля потребляла в немереном количестве. Стабильно, раз в месяц Пашка вызывал по телефону скорую помощь, и врачи вытаскивали бабку с того света. Отлежавшись в реанимации, старушка клятвенно обещала завязать с алкоголем, но уже вечером снова заливалась под горлышко.

Однако ничто не вечно под луной. Попробовав в аптечном супермаркете спирта, бабуля нашла его употребляемым и принесла домой, нарезала сала, маринованного огурца и с гордым видом уселась за стол, а утром Пашка обнаружил пустую бутылку, почти нетронутую закуску и окоченевшую бабку с засохшей пеной у рта.

Так паренёк снова остался один. В детдом идти не хотелось, и Пашка решил вернуться к истокам – на улицу. Туда, откуда начинал свой жизненный путь. Туда, куда тянет большинство детей, у которых нет нормальных родителей. Оставив дверь открытой, чтобы соседи смогли обнаружить покойника, Пашка, одевшись теплее, ступил на путь бродяги.

Но улица на этот раз помогла «любимцу». Прижившись в дискоклубе «Радуга», Пашка помогал по хозяйству, убирал танцпол и подрабатывал официантом, а директор взамен позволял ночевать в душной подсобке и два раза в день питаться в столовой. В один из весенних вечеров, разгружая дорогостоящую аппаратуру, паренёк встретил человека, перевернувшего скучную и однообразную Пашкину жизнь с ног на голову. Наблюдая, как Паша аккуратно общается с колонками, местный знаменитый ди-джей, похвалил парня за ответственность и поинтересовался, любит ли он музыку.