Главное задание - [52]

– Хатч, – зашептал я менестрелю, когда нас под прицелом повели в сторону поселка, – главное, молчи и делай вид, что ты немой и глухой!

– Почему?

– Потому что ты контуженый. Бомбой тебя шарахнуло. «Грэнд Слэмом»,[3] прямо по черепушке. Понял?

– Они нас убьют?

– Может быть. Но пока хотят куда-то отвести. Крепись, братан.

Лицо Хатча приняло страдальческое выражение. Я с ужасом подумал о том, что будет, когда эсэсовцы откроют чехол и увидят его американскую гитару. И как мне объяснить, почему оружие у меня не бутафорское, а самое настоящее. Разве только продолжать разыгрывать кретина. Но долго это не сработает, это только в старых советских фильмах немцы были глупыми.

Шли мы долго. У меня от страха и жажды совершенно пересохло во рту, а ноги дрожали. Хатч выглядел не лучше. Наконец нас привели в деревню. Это было что-то вроде военной базы: на входе в село стояли блокпосты, а в поле я увидел зенитные батареи, аккуратно обложенные мешками с песком. Повсюду было полно немецких солдат, и смотрели они на нас совсем не благожелательно. В центре деревни, перед ратушей, превращенной в штаб, была устроена настоящая выставка техники – несколько кубельвагенов, шикарный черный кабриолет «Опель-адмирал», пара гановагов, грузовики, мотоциклы, хищно выкрашенные в зеленый, бурый и черный цвет. Весь этот парад технического немецкого гения впечатлил бы любого ценителя антикварной техники. Впрочем, лоск с этих машин давно сошел, а некоторые и вовсе выглядели так, будто их пригнали со свалки. Видимо, совсем недавно эти тачки были в бою. Чуть дальше стоял громадный «тигр»; я и не представлял себе, каких размеров в реале был этот танк. Тут к нам подошел офицер в полевой форме, рыжий, с колючими глазками. Наши конвоиры объяснили ему ситуацию.

– Диверсант? – Офицер ткнул меня рукой в перчатке в грудь. – Маки?

– Месье, – затянул я Лазаря, – я и мой друг актеры. Попали под американские бомбы. Мой друг тяжело контужен. Мы шли в Моравилль, понимаете?

– В подвал их, – коротко приказал офицер и отвернулся.

Я было попытался продолжить разговор, но эсэсовцы нас схватили и потащили к ратуше. Похоже, у нас появился шанс пожить еще некоторое время.

Глава двадцать шестая Сержант Тога Мейсон

И на кой тебе английский? В этой системе даже вирусы русифицированы.

Подвал под ратушей оказался банальным винным погребом. Едва за нами захлопнули похожую на двустворчатый люк дверь, как я активировал свой «Светляк», и мы смогли оглядеться. Здесь было полно бочек всех размеров. Холодно, темновато, но сухо и чисто. А в углу погреба спал на грязном матрасе еще один узник, молодой парень лет двадцати пяти от силы. На парне была английская военная форма.

– Военнопленный англичанин, – шепнул я Хатчу. – Разбудим?

– А стоит?

– Поговорим. Может, узнаем что-нибудь интересное.

Я подошел к англичанину и легонько потряс его за плечо. Когда парень открыл глаза, я выдал самую приветливую улыбку и сказал:

– Hi, cham. Nice to meet you.

Парень посмотрел на меня с удивлением. По виду это был типичный англичанин – рыжий, с мелкими чертами лица и светлыми глазами. Левая бровь была рассечена, губы вздулись, на скуле темнел здоровенный синяк.

– Don’t be afraid, friend, – сказал я и протянул ему руку. – We are with you.

Англичанин нерешительно протянул мне руку, но на его лице по-прежнему было написано недоумение. Ох уж эти англосаксы! Сноб на снобе…

– Prisoner of war? – продолжил я. – So we are. Very sad, isn’t it?

– Слушай, Леха, он какой-то странный, – шепнул Хатч. – Он вроде как не понимает. Может, у тебя с произношением что-нибудь не так?

– Обижаешь, Блэкмор. Я кандидатский минимум по английскому на пять сдал. У меня английский чище, чем у Шекспира.

– Русские? – внезапно спросил парень на самом настоящем русском языке. – Вы что, русские? Из России?

Тут у меня челюсть провисла до самого пола. А липовый англичанин просиял, что твой новенький рубль.

– Ты что, русский? – спросил я.

– А какой? А, усек – вас, наверное, форма моя с толку сбила. Так это миссия такая.

– Миссия? – Я начал понимать, что к чему. – Вот только не говори, что ты геймер.

– И вы тоже? – Парень внимательно нас осмотрел. – Да, дела!

– Слушай, ты ясно и точно скажи – играл?

– Играл. В «Солджерс оф Глори – 2». Знаете такую игрушку?

– Слышали.

– Я сетевуху загрузил, миссия «Божья кара», – говорил парень тихо и при этом стеснительно улыбался. – Это когда тебя выбрасывают с самолета вместе с диверсионной группой. Ты типа как британский сержант-десантник по фамилии Мейсон.

– И?

– Стал загружать игру, тут что-то сверкнуло, и я будто в воздушную яму провалился. Голова закружилась, в глазах потемнело. А как пришел в себя, вижу, я уже не в своей комнате за компьютером. Болтаюсь в каком-то лесу на дереве, на парашютных стропах.

– Короче, попал внутрь игры, – с понимающим видом сказал Хатч. – Со мной было почти то же самое.

– Я сейчас с трудом могу вспомнить, что чувствовал. Сначала подумал, это меня заглючило по-крупному. А потом понял, что все на самом деле происходит. Чуть со страху не обделался. Повисел немного, подумал и решил действовать. У меня девиз такой по жизни: «Надейся на лучшее, борись до последнего».