Главное - воля! - [45]

Среднегодовая температура Империи — минус 1,5ºº С (минус 5,5º — это Россия в границах РФ, без Украины, Кавказа и Средней Азии). В Великом Княжестве Финляндском, наиболее близком к России территориально и климатически — плюс 2ºС. И суровость климата — разность летней и зимней температур — в России тоже максимальна. В Великороссии до Урала она превышает 70º, в Сибири — от 80º до 90º. В городе Верхоянске — более 100º. Для сравнения, в прибрежных районах Европы — от 30º до 40º, в остальной Западной Европе (за Одером и Дунаем) — до 50º, в Финляндии, Королевстве Польском, прибалтийских губерниях, Малороссии и Белой Руси — до 60º. Прикиньте, сколько уйдет на капитальное строительство ЗДЕСЬ и ТАМ. И почувствуйте разницу. Но главное различие в себестоимости даже не здесь. Ведь! Рабочая сила в России также стоит дороже — она ведь ТОЖЕ живет в этом климате. В домах, возведение которых будет стоить куда больше, чем в индустриальных странах Европы, и каждую зиму требующих адекватного отопления. Плюс — соответствующее климатическим условиям питание. А вы тут что-то о производительности труда твердите. Производительность труда — это для Европы, где между климатом Англии и Германии нет вообще никакой разницы. При учете различий между Россией и всеми прочими странами она — последнее, о чем стоит думать.

Добавьте к этому немного географии: ведь ещё есть огромные расстояния, увеличивающие расходы на транспортировку чего бы то ни было по России в среднем на 60 % по сравнению с Западной Европой, где железнодорожная сеть гуще русской в десятки раз, и расстояние между промышленным центром и морем — самым дешевым транспортным путем из всех известных — не превышает нескольких сот верст. В то время как многие российские города расположены в тысячах верст от моря!

6.

Из этого постулата можно сделать два вывода — естественный, но данного дела не касающийся… и правильный. Правильным выводом будет мысль о том, что свободный рынок — в какой бы то ни было форме — будет для России убийственен.

Поскольку.

При свободном рынке капитала этот самый капитал из страны утечет — просто потому, что в другом месте капиталист получит на вложенный рубль не полтора рубля, как в России, а три-пять. Если же открыть русские рынки для иноземных товаров… любой свободно ввозимый продукт при тех же ценах будет намного выгоднее продавцу. А если производители еще и цены снизят — так называемый "демпинг"… То он станет выгоден и покупателю. А товары, произведенные в России, с рынков будут просто вытеснены.

Следствием же этого будет смерть российской промышленности. При этом все потребности сохраняться — но удовлетворение их будет возложено на зарубежного производителя. Что вызовет острую, как зубная боль, необходимость в постоянном притоке конвертируемых средств. Которые будут тут же утекать на Запад. То есть они будут утекать на Запад и до того, как промышленность России даст дуба, но после торжественных похорон её это состояние станет необратимым — потому что после этого Россию от гибели не спасет уже ничто. Не будет отечественного производителя, которого можно было бы поддержать ввозными пошлинами и квотами, кредитами и рекламой — и деньги будут вытекать из страны неостановимо, как кровь из раны человека, больного гемофилией.

Итак.

Конвертируемый рубль — в любой форме — тут же вызовет отток капитала. Просто потому, что на Западе его вкладывать выгоднее. Капитал, как известно, не имеет родины, а понятие патриотизма ему заменяет понятие прибыли. Если рубль конвертировать в золото — люди тут же начнут вывозить золото, и вскоре его перестанет хватать. И придется занимать золото на Западе, чтобы пустить в оборот в России, чтобы люди тут же вывезли его на Запад…

Невозможно винить людей за отсутствие патриотизма и стремление вложить свои деньги повыгоднее. У каждого своя рубашка. Надо просто не допускать таких ситуаций, при которых граждане государства имеют возможность улучшить свое личное положение за счет положения государства, не осознавая всей губительности своего поведения.

Когда гражданин, имея на то возможность, строит "пирамиду", подделывает векселя или, скажем, крадет доверенную ему кассу — здесь все ясно. По следу оного злонамеренного подданного тут же пустятся сотрудники сыскной полиции, и, может быть, отыщут. Но все, абсолютно все участники процесса — и вор, и сыщики, и все случайные свидетели, вплоть до дворника, подметающего улицу перед обокраденным банком — знают, что совершено преступление.

А вот когда купец — вполне благонамеренная личность, монархист, меценат и вообще добрейшей души человек — обменивает свои ассигнации на золотые рубли и везет их за границу, приобретает там за них товар, привозит в Россию, продает за ассигнации, вновь меняет их на золото, вновь его вывозит… На первый взгляд — все в полном порядке. А приглядись внимательно — и хоть караул кричи. Потому что вред государству причиняется огромный, а персонально никто не виноват. Кроме одного-единственного человека — того самого, который придумал, что можно свободно менять золото на бумажные деньги.