Главная военная тайна США. Сетевые войны - [23]

Принятие геополитической логики — не только красивый популистский жест. «Анаконда» — это вызов всей Евразии, а значит, вместе и отвечать. Однако финальная битва пройдет непосредственно между США и Россией. Битва с «Анакондой» за наш континент с использованием сетевых технологий. А следовательно, уже сейчас необходимо озаботиться созданием собственных сетей с привлечением наших геополитических союзников, одним из которых, несомненно, является Индия, первой вставшая на пути «Анаконды».

Континент на нашей стороне

Новая эпоха во взаимоотношениях России и Индии

С точки зрения геополитики, именно контроль над Индийским океаном имеет решающее значение для геополитической структуры планеты в XXI в. Располагаясь между Атлантическим и Тихим океанами, он является своего рода «срединным океаном», открывающим свободный доступ и дающим контроль как над Атлантикой, так и над Азиатско-Тихоокеанским регионом. А проблема подобного контроля особенно остро стоит именно перед Россией, ведь и Атлантика, и Тихоокеанский регион сегодня находятся под приоритетным контролем США.

После распада СССР Россия из сверхдержавы в одночасье превратилась в державу региональную. С тех пор ее статус и влияние скорее понижались, в то время как в Европе сложилась новая геополитическая конфигурация в лице Европейского союза, а Китай стремительно набрал обороты, став общепризнанным региональным лидером в АТР, все это время практически на равных конкурируя с Японией. В то же время Россия в какой-то момент, особенно к концу 90-х, чуть не утратила и «остатки былой роскоши» в виде статуса «региональной державы», который был окончательно восстановлен только лишь после августовских событий 2008 г, в Грузии и Осетии. Таким образом, за контроль над наименее освоенным американцами с геополитической точки зрения Индийским океаном сегодня, помимо России, готовы сразиться еще ЕС и Китай. И цена вопроса действительно высока.

Индийский океан расположен строго посредине между восточным побережьем Африки и Тихоокеанской зоной, включающей в себя Новую Зеландию, Австралию, Новую Гвинею, Малайзию, Индонезию, Филиппины и Индокитай. Морской контроль над Индийским океаном является ключевой позицией для геополитического влияния сразу на три важнейших «больших пространства». В первую очередь, и это самое главное именно для России, доступ в Индийский океан дает возможность контроля над береговой зоной юга Евразии, в геополитике определяемой как «rimland». Это именно то пространство, которое входит в зону так называемых «евразийских Балкан», по определению американского геополитика Збигнева Бжезинского, — зону нестабильности и управляемого хаоса, с помощью которой американцы имеют заход на евразийский континент с юга. Перехват контроля над юго-евразийским римландом серьезно изменит ситуацию в пользу континентальной стратегии, а устранение прямого американского доступа туда значительно успокоит и стабилизирует регион в целом.

К тому же из Индийского океана открывается свободный доступ к восточному побережью Африки, также являющемуся зоной нестабильности и разгула пиратства, что решит многие проблемы с безопасностью как в прибрежных водах, так и на востоке африканского континента в целом. Не говоря уже о доступе к странам арабского мира, Персидскому заливу и Средиземному морю через Суэцкий канал. Из всего этого вытекает обоснованное ключевое значение Индийского океана для переконфигурации геополитической картины XXI в. с учетом возрастающего влияния ЕС, России и Китая.

И здесь важнейшим моментом является геополитическая ориентация собственно самой Индии.

Индия является одним из последних крупных мировых центров силы, до сих пор еще не ангажированных ни одним из основных геополитических полюсов — ни Россией-Евразией, ни центром мирового атлантизма — США. Также неслучайно и то, что во времена двухполярного мира Индия находилась в авангарде Движения неприсоединения. Это государство, которое можно назвать континентом не только в географическом, но и в геополитическом смысле, в силу своих фундаментальных традиционалистских основ не признавало ни десакрализованный капиталистический мир, ни марксистский советский лагерь. Вот почему на протяжении всего XX века Индия оставалась некой «вещью в себе».

Индия является вожделенной мечтой атлантистов, на ее включение в береговую зону — «римланд» — ушли столетия напрасных усилий, однако она так и осталась континентальной державой. И именно поэтому Россия все еще имеет колоссальный шанс включить Индию в свою геополитическую орбиту. До начала 1990-х гг. нашим главным препятствием для стратегического сближения с Индией была материалистическая марксистская идеология бывшего СССР. И, несмотря на то, что крах Советского Союза — это, безусловно, огромная трагедия для всех народов, которые входили в его состав, в последствиях этого крушения можно найти и отдельные позитивные моменты, одним из которых стал отказ от слепого следования марксистской догматике. Именно последнее обстоятельство открыло нам дорогу для теснейшего взаимодействия с Индией, которая по-прежнему продолжает весьма настороженно относиться к материалистическому выродившемуся Западу. Это важнейшее обстоятельство, основываясь на котором необходимо активизировать развитие отношений России и Индии. К сожалению, на протяжении последних почти двух десятилетий у нас просто «не доходили руки» до решения этого стратегически важного вопроса.