Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере - [3]
— Дома я считала за счастье, если в руки случайно попадала какая-нибудь революционная брошюрка, — сказала Евгения, — я читала ее запоем. Ночью. За семью замками.
— А тут рабочие говорят вслух такое, что от страха по привычке вздрагиваешь и оглядываешься, — добавила другая студентка и залилась веселым смехом.
— Вот бы скорее перенести все то, что мы видим, на нашу родину! — воскликнул бородатый студент и зааплодировал проходящим с красными флагами модисткам.
— Пошли и мы, вольемся в колонны! — затормошила всех Евгения.
— Неизвестно, как к этому отнесутся рабочие, — произнес более осторожный Шлихтер, еще не знающий местных порядков.
— Ерунда, пойдемте, — поддержала Евгению хохотушка. — Ну выгонят, так уйдем. Подумаешь, какая трагедия!
Прицепив купленные красные ленточки, они стали в хвост колонны.
— Плотнее, товарищи, — сказала Евгения, крепко беря под руку Александра.
По правде говоря, у Шлихтера закружилась голова. Майский свежий воздух! Ветер свободы, развевающий красные флаги! Эта чудесная девушка, вся — революционный порыв. Хотелось запеть со всеми «Марсельезу»:
Отречемся от старого ми-ра!
Отряхнем его прах с наших ног…
Поход многотысячной толпы. Звуки музыки. Лозунги, знамена, плакаты. В этот момент русские студенты почувствовали себя частью могучей, единой силы.
— Неужели это правда — все то, что происходит с нами сейчас? — спросил Шлихтер у Лувищук.
— Да-да, истинная правда! Это самый счастливый день в моей жизни! — Девушка стиснула руку Александра. — Мы его не должны забыть! Так будет и у нас, в России, если все мы очень захотим!
— Будет! — убежденно ответил Александр, отвечая на рукопожатие. — Обязательно будет!
Отныне это слово станет для них своеобразным паролем.
На тротуарах стояла обывательская публика. Укоризненные покачивания головами, причмокивания, насмешливые взгляды. А студенты в корпорантских шапочках, со шрамами на щеках от традиционных дуэлей, сынки богачей, подняли русских па смех.
— Не обращайте внимания, — сказала Лувищук. — Это бернские бурши. Реакционеры страшные! Вроде наших! А вот и профессор. Вы видите, он отвернулся, чтобы не поздороваться с нами…
Бородатый Хинчук устоявшимся басом затянул «Дубинушку»:
Но настанет пора, и проснется народ,
Разогнет он могучую спину,
И на всякую мразь, на царей-палачей
Он опустит родную дубину!
— Эй, дубинушка, ухнем! — подхватили остальные самозабвенно.
Этого чопорные бернцы не ожидали. А наши студенты, расхохотавшись, выбежали на тротуар.
Позже всей ватагой заявились к Лувищук, в обитель фрау Валькер. А та уже была наслышана о проделке студентов. В небольших городах слухи распространяются молниеносно.
— А вам, русским ученикам, какое дело до нашей демонстрации? — спросила она, укоризненно покачав головой.
— Да разве для свободы существуют национальные или государственные преграды! — воскликнул по-немецки Шлихтер.
— О, юноша чисто говорит по-немецки! Сколько вам лет?
— Двадцать три.
— В вашем возрасте можно верить, что мир изменится, если ходить по улицам и размахивать красными лоскутами, — вздохнула фрау Валькер.
— У вас есть хоть видимость воли, а у нас свобода заперта на все замки, — сказал Шлихтер. — Но мы разбудим русских рабочих. Вместе с ними разобьем цепи рабства, сковывающие Россию. Мы примкнем к международной борьбе пролетариата с капиталом за социализм!
— Вы светлый юноша. У вас ясные глаза. Может быть, вы видите ими настоящую правду. — И она удалилась на кухню.
— Нельзя стоять на месте ни минуты, — продолжал Шлихтер, разгорячась. — И я, как никогда остро, почувствовал, что приблизить час освобождения России зависит от меня! И от вас… и от вас… от каждого из нас.
— Как верно! — воскликнула Евгения, не сводя восхищенных глаз с Александра.
Женя, прожившая здесь почти год, чувствовала себя по крайней мере старожилкой. С искренним увлечением она спешила подарить Александру все красоты высокогорного края. Горы здесь были добрые, с закругленными вершинами. Украшая их, природа не поскупилась на изумрудную зелень альпийских лугов и таинственную тишь буковых лесов.
Когда-то водились тут медведи. И сейчас на гербе кантона и города Берна изображено это симпатичное животное. И Евгения, конечно, привела Александра в так называемый медвежий ров, расположенный в восточной части города. В нем с древнейших времен, по сохранившемуся обычаю, в особом помещении, открытом для публики, содержится несколько упитанных, обленившихся и вполне довольных своей жизнью бурых медведей.
— Удивительно похожи на местных бюргеров, — заметил Александр. — Дай им свободу, так они не будут знать, что с ней делать. И потянутся обратно в свои роскошные клетки!
— Из этого замшелого уюта вряд ли кого вытянешь на баррикады! — воскликнула Евгения.
Александр внимательно посмотрел на эту миниатюрную девушку и подумал, что вот таких, как она, скромных курсисток, фребеличек, студенток полосует нагайками озверевшее казачье на мирных демонстрациях, когда эти девушки требуют только одного: считать их людьми!
Ослепительно сверкала белоснежная грудь Юнгфрау. По брусчатке медленно цокали тяжелые подковы широкозадых першеронов.
— Вы знаете, Евгения, когда в позапрошлом году я впервые услышал в Киеве на нелегальной сходке выступление марксиста, то, по правде говоря, не так уж много уяснил. Но глядя на вдохновенные лица людей, которые слушали его, и видя, с каким волнением и энтузиазмом смотрят они на своего наставника, я понял, что должен быть с ними! Я дышал и не мог надышаться этим воздухом, наэлектризованным революционными речами и настроениями. И я был счастлив. За эту минуту я впоследствии жестоко поплатился… увы, по доносу моего лучшего друга…
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».