Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве - [109]
Вспомним главную тему Первого послания к Коринфянам. В молодой церкви воцарился беспорядок. Там возникают культы разных христианских учителей. Там существует социальная рознь между богатыми и бедными. Там наметились духовные разделения, и одни люди завидуют особым дарам других. Они снисходительно смотрят на безнравственность. В богослужении царит хаос; они нетверды в понимании Благой вести. Да, им хватает энергии, энтузиазма, они куда–то движутся, хотя не всегда понимают, в каком направлении. Я бы предпочел иметь дело с живой церковью, обремененной проблемами, нежели с мертвой церковью, где царит мир — но это мир надгробной плиты, и он недорого стоит. Однако тут же добавлю, что мне бы решительно не хотелось сталкиваться со всеми проблемами коринфян одновременно, это уже слишком.
Павел разбирает эти проблемы одну за другой, как будто проглядывая список необходимых покупок. Так, на наковальне Писания и глубокого христианского мышления рождаются великие слова. А затем, посреди всего этого, подобно звукам Ave Verum Моцарта, которые вдруг зазвучали на фоне шума завода, так что все машины постепенно умолкают, мы слышим тихую музыку главы 13. Давайте послушаем:
Если я языками человеческими говорю и ангельскими, но любви не имею, — сделался я медью звучащею и кимвалом звенящим. И если я имею пророчество и постигаю все тайны и все знание, и если имею всю веру так, чтобы и горы переставлять, но любви не имею, — я ничто…
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не ревнует, любовь не кичится, не надмевается, не поступает бесчинно, не ищет своего, не раздражается, не ведет счет злу, не радуется неправде, но сорадуется истине; все покрывает, всему верит, на все надеется, все переносит…
Ибо теперь мы видим гадательно в зеркале, тогда же — лицом к лицу; теперь я знаю отчасти, тогда же познаю подобно тому, как и я был познан. Но теперь пребывают вера, надежда, любовь, эти три, но большая из них любовь.
Это не просто великая поэзия, которую автор поместил в свое письмо, чтобы изменить тон послания. Этот гимн — и по своей интонации, и по содержанию — подобен тихо бьющемуся сердцу, которое придает смысл всему остальному. Здесь собрано воедино сказанное Павлом в других главах послания.
Но это еще не все. Последние строки гимна, говорящие о несовершенстве нашего нынешнего состояния, указывают на последний в послании великий разбор важнейшего вопроса — на главу 15, где апостол рассматривает подробнее, чем где бы то ни было еще в раннехристианской литературе, воскресение Иисуса и его значение для нас. Воскресение означает, что посреди старого мира открылся мир новый. Божье будущее вошло в настоящее в лице воскресшего Иисуса, и это — призыв, обращенный ко всем людям, стать народом будущего, народом Христа, народом, преобразующимся уже сейчас, чтобы в будущем стать участниками жизни Бога. Наш нынешний опыт, даже опыт христианской жизни, несовершенен. Но во Христе мы услышали звучание полноты, мы уже знаем, на что это похоже, и знаем, что однажды будем петь песнь в гармонии с ним. Нынешняя жизнь с ее несовершенством призвана указать на то, что однажды мы пробудимся и воспрянем ото сна. Вот в чем главный смысл воскресения для нас.
Именно устремленность в будущее, указание на то, что мы пока еще несовершенны, позволяет Павлу говорить о любви, не сводя ее к чистому морализму («приложите побольше усилий, чтобы вести себя именно так!»), так что в его гимне слышится нечто более удивительное и сильное. Все мы знаем, что просто призывать людей любить друг друга достаточно бесполезно. Да, очередной призыв к любви, терпению или прощению напоминает нам о наших обязанностях. Но когда мы думаем об этом как о нашем долге, мы вряд ли изменим свое поведение.
В главе 13 Первого послания к Коринфянам Павел утверждает, что любовь не есть наша обязанность, но наше предназначение. Это язык, которым говорил Иисус, а потому и мы призваны говорить таким языком, чтобы разговаривать с Ним. Это пища будущего Божьего мира, и нам надо научиться различать ее вкус уже здесь и сейчас. Это песнь, написанная Богом, которую будет петь все Его творение, и мы призваны разучить ноты и прорепетировать ее уже сейчас, чтобы быть готовыми к тому моменту, как дирижер взмахнет палочкой. Это жизнь воскресения, и воскресший Иисус призывает нас начать жить так с Ним и ради Него прямо сейчас. Суть этой поразительной надежды — любовь: когда люди в подлинном смысле лелеют ту надежду, что соответствует воскресению, они обретают способность любить по–новому. Можно сказать и так: когда люди живут такой любовью, их надежда возрастает.
Именно это стоит за евангельской заповедью о прощении — что, разумеется, имеет прямое отношение и к прощению долгов, о чем я уже говорил раньше. Прощение нельзя понимать как «правило нравственности», которому сопутствуют определенные санкции. Бог не опирается на подобные абстрактные правила или принципы. Прощение — это путь жизни, Божий путь жизни, Божий путь к жизни; если человек закрывает сердце для прощения — что же, значит, его сердце закрыто для прощения. Об этом говорит ужасающая притча в главе 18 Евангелия от Матфея, где рабу простили миллионный долг, а затем он потащил в суд такого же раба за долг копеечный. Если ты запер пианино, потому что не желаешь играть для других людей, может ли Бог сыграть музыку для тебя?
