Главная Альма - [17]
-Лёлик.
-Елена.
-Марья.
- Знакомство состоялось, - констатировал Лёва.
Глава XI. Охотник на "охотников".
Под звёздным небом раскинулся большой город. Его центральные улицы в свете фонарей и ионовых реклам ни чуть не изменились, на них всё также кипела жизнь, но другая. Не то чтобы люди, жившие ею становились другими с наступлением ночи, а скорее на оборот, они становились ещё больше похожими на самих себя. Жители города, толпами валят на залитые светом улицы и шатаются по ним из одного конца в другой, попутно навещая кафешки и ресторанчики. И пусть кто-то утверждает, что причиной тому жаркое лето и самый разгар отпусков, но подобную картину можно наблюдать и в любое другое время года.
Абсолютно иная картина разворачивается в спальных районах изнывающего от жары города. Люди спят в своих бетонных коробках с открытыми окнами и гудящими во всю силу кондиционерами, вентиляторами и холодильниками. Они не идут на улицу, а точнее не хотят этого делать лишь по одной причине. Ночь словно острый нож, делит всех на охотников и дичь.
И он был охотник. Лучший из тех, что скрывались в бледной тени молодого месяца и шли когда-либо по следу добычи. Он играл жизнью и смертью. Их жизнью и своей смертью. Он чувствовал страх своей жертвы, видел её бесполезные метания и попытки вырвать свою жизнь из его рук. Он искал, жаждал встречи с достойным соперником ни жертвой, а охотником другой стороны.
Из-за дома вышла женщина, охотник уже давно почувствовал её приближение. Она шла очень быстро, иногда переходя на лёгкий бег. Страх исходящий от неё наполнял воздух, придавая ему терпкий аромат. В воздухе пахло смертью, но не её. Она забежала в подъезд дома, охотник проводил женщину взглядом. Она была ему не интересна. Во двор вошли трое. Они тоже мнят себя охотниками этой ночи, но утро рассудит...
-Ну, вот! Эта тварь в подъезде. И шо теперь, а?
-Та не парся, ща еще выцепим. Може фраера с лаве на кармане, а то и подругу по-симпотней...
-И де ты её выцепишь, два ночи. Давай, рулим от сюда.
-Смотри, там, на стене!
-Шо там? Ни чё не вижу. У тебя уже от клея крыша едет.
-А пёс его знает, вроде как прополз кто. Теперь нет?!
-Опа, Глыба, я вроде тоже шото видел на козырьке. Там!
На козырьке подъезда восседала статуя, как те, что украшают готический барельеф средневековых замков. Но откуда ей здесь взяться. Изваяние пошевелилось и встало во весь рост. Перед гопами стоял высокий человек с длинными тёмными волосами. Он сделал шаг с козырька, но вопреки всем законам гравитации не рухнул вниз, а словно шагая по невидимой лестнице, опустился на землю. Глыба в виду явлённого чуда даже перекрестился, хотя и был иудеем. Его подельники хотели, было бежать, но от ужаса перепутали направление и забежали в тупиковый карман. Любитель клея от души проклинал "совковую" архитектуру свойственную этому району и всех его строителей вместе взятых. Из дворика, где остался Глыба, и летающий мужик раздался пронзительный крик, оборвавшийся на полу-вздохе.
-Еврею хана, - поняли пацаны, - он за нами идёт!
В пролёте показался тёмноволосый. Он нес что-то в руке. Гопы жались к стене, кричать было бессмысленно, ни кто не поможет. Мужик кинул свою ношу к ногам жертв. Это была голова Глыбы, оторванная голыми руками от его мощной шеи. Один глаз был открыт, а второго попросту не было.
-Кто ты такой! - душимый страхом прокричал один из парней.
-Цирил, - голос охотника был глубокий и безмятежный. Он подошел ближе, от него повеяло прохладой. Через мгновение она превратилась в могильный холод, сковавший нерадивых охотников на веки.
Вампир достал из кармана куртки мобильный телефон:
-Алло. Понял, буду через двадцать минут.
Он закончил разговор и поволок трупы в подвал. Надо было замести следы. О том, что его никто не видел, он не сомневался, "аура тьмы" надёжно укрывала его от посторонних взглядов. Самой нелюбимой частью в охоте была конспирация:
-То ли дело было в старые времена!
-Да-да, - он отвечал сам себе. Одиночество тяжелое бремя.
-Когда Европа слышала моё имя, её начинало знобить. Эх, сей час бы...
-Совет. Помни про Совет Цирил. Не уж то уже зажили наши шрамы.
-Я разорву этих магов...
-Да, мы разорвём их, воин теней. Но время ещё не пришло. Ты должен хранить свою лояльность, "лицензия" досталась нам слишком дорогой ценой. Ты помнишь её? Ты отдал им её.
Но взвыл и резким сильным ударом выбил дверь в подвал. Цирил забросил туда тела, зашел сам и прикрыл дверь. Он посмотрел на лужу под прохудившейся трубой, но в ней ничего не было. Он не видел своё отражение шестьсот лет и мало вероятно, что увидит его впредь.
-Если бы я не отдал её, они бы сожгли и меня. И ни кто бы, ни отомстил этим гнидам.
-Отомстим, - его голос превратился в шепот, - отомстим...
-Ты долгое время спал, пока я влачил жалкое существование, но теперь мы вновь вместе. Ты пробудился, и я чувствую, как былая сила наполняет меня.
-О нет. Я не спал. Я ждал нужного часа, для нашего удара, - его голос стал словно чужой, выказав свою демоническую суть.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.