Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов - [11]

Она обняла меня, довела меня до Оксфорд-стрит и купила мне огромную порцию.

Вскоре я снова попал в передрягу, когда ездил с одним из Райанов на заднем сиденье мотоцикла, будучи несовершеннолетним, но отделался штрафом. Следующий арест был несколько более серьезным. Я ударил копа. Хотя я сам в этом и не виноват. Я снова был с Райанами, и они уговорили мою мать отпустить меня с ними в клуб «Карусель» где-то в одиннадцать часов вечера. Мы решили устроить забег — они бежали по одной стороне, а я по другой. По дороге они наткнулись на ящик с бутылками и раздавили несколько штук. Их задержал полицейский, который был на дежурстве, но одет «по гражданке», в какое-то тряпье. Я возвращаюсь и вижу, что какой-то бродяга избивает моих друзей. Я подбежал и ударил его. Он закричал, что он — полицейский, и схватил меня. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась полиция, началось вязалово, и все закончилось моим разбитым носом. Я выглядел ужасно. Меня отвели сначала в участок, а потом домой, где один из полисменов сказал моему отцу, чтобы он отвел меня в больницу. Отец был так зол, что послал их куда подальше. Я снова предстал перед судом и получил очередной штраф, хотя, думаю, что офицер, который меня арестовал, чувствовал себя виноватым. Он понял, что я всего лишь защищал своих друзей. После этого я несколько раз натыкался на него в пабах, и он постоянно угощал меня выпивкой.

* * *

Мой первый выезд с Сити был во время товарищеского матча против клуба «Уиган Атлетик». Мне было где-то около пятнадцати. Наша небольшая компания решила съездить туда, потому что это было не очень далеко. Уиган — небольшой городок, известный своей любовью к регби и расположенный в двадцати милях к северо-западу от Манчестера. Мы сами раньше вообще никуда не выезжали, поэтому для нас это было то же самое, что слетать на Луну. Мы едем на автобусе в центр города, нас человек пятнадцать. Там уже сновали толпы болел Сити. Никого из их лидеров я тогда не знал. Мы сами были уверены, что охрененно крутые. Что ж, выпили, дошли до стадиона, посмотрели, как Сити выиграл и ушли.

И тут все взорвалось. Моментально повсюду начали вспыхивать драки, все куда-то побежали: одни — прочь, другие — наоборот, чтобы вступить в схватку. Любого упавшего тут же избивали ногами. Это выглядело пугающе, но я начинал ощущать «завод». Мы знали, что стоит нам разделиться, как нас раздавят, и потому держались вместе. Мы бегали по улицам, гоняясь за уигановскими фанатами, и раздавали пинки налево и направо. Наконец мы добрались до автовокзала, где устроили еще одну драку — так себе, на несколько ударов, никто особенно не пострадал. Правда, один коп прихватил меня, но мне удалось вырваться, исчезнуть в толпе, добраться до автобуса, и вот мы едем домой, все говорим одновременно, обмениваясь рассказами о военных приключениях:

— Ты видел, как я припечатал того козла?

— Блин, я думал, тебя точно замели!

— Никто не ранен?

— Мы их сделали!

— В следующий раз надо набрать своих побольше и замочить всех!

В то время большинство футбольных столкновений были просто потасовками, не более. Никто не думал взять с собой нож или всерьез кого-нибудь искалечить. Ну, могли швырнуть пару кирпичей или залепить какой-нибудь железякой, но это все. Мне же хотелось чего-то большего. Меня это натурально заводило. Когда я в компании, я становлюсь сам не свой, могу вытворить что-то невообразимое ради стеба. Я этого за собой не замечал, пока не стал взрослее, но мне кажется, что футбол стал какой-то отдушиной для этой стороны моей индивидуальности. Именно после Уигана я понял, как мне нравится собственный «завод».

Я стал зарабатывать достаточно, чтобы по-настоящему болеть за команду. Моя работа в магазине в то время приносила мне порядочные деньги. Я был в состоянии отдавать часть матери, но при этом смог приобрести мопед «Карусель» на пятьдесят «кубиков». У всех наших ребят были мотоциклы типа «хонда» или «судзуки». На самом деле работа у меня была полным говном. Даже чтобы выйти поссать, надо было отпрашиваться. Я не так уж и много проработал там, когда моя начальница вдруг сказала: «Майк, вынеси мусор сегодня!»

Да нах эти вонючие баки, не собираюсь я выносить их! В итоге разбросал мусор по всему полу и свалил. Мне кажется, я просто не люблю, когда мне указывают, что надо делать.

Я некоторое время жил на пособие, до того как стал мыть окна вместе с парнем по имени Ронни. Мы зарабатывали по 60 фунтов в неделю, но вскоре разошлись, потому что Ронни не хотел мыть окна на верхних этажах. Он сказал, что у него боязнь высоты. После этого я перепробовал много чего. В основном работа была нелегальная, так что сообщать о ней в агентство не стоило. Что-то подкрасить, что-то побелить, немного того, немного этого.

Все деньги, что я зарабатывал, шли на футбол. Ситуация становилась все более организованной, более структурированной, и прошло совсем немного времени до той поры, когда я принял участие в первой домашней акции. Большинство молодых, «подающих надежды» хулиганов начинали с периферии движения — следовали за «основными», бегали взад-вперед, участвовали в мелких стычках, но по-настоящему «пороха не нюхали». Мы же жили около стадиона, занимая тем самым прекрасную позицию для устройства засады на вражеских фанатов. Поэтому мы проводили массу времени, шляясь по улицам до и после игры, отлавливая тех, кто мог быть постарше и посильнее нас, но отставал от своих. «Ливерпуль», «Эвертон» и «Лидс» были на особом счету, потому что они всегда привозили с собой большую толпу и кто-нибудь всегда от нее отставал.