Глава 23 - [6]

– Боюсь, господин Фриман, из меня не выйдет хорошего теоретика.

– Объяснения дают нам иллюзию устойчивости, и неважно, от лица «Науки» они или церкви. Главное, чтобы всё было устойчиво, объяснимо и незыблемо. Иное восприятие реальности способно превратить в параноиков подавляющее большинство обывателей. Так что хорошенько подумайте, прежде чем принимать кероген.

– И всё же, где я могу его получить?

– Держите, – Фриман достал из кармана и поставил на стол пузырёк с несколькими серебристыми капсулами, – этого вам должно хватить за глаза.

– Благодарю вас, – произнёс санитарный инспектор, вставая с кресла.

У входа в лечебницу он столкнулся с Бобом и Питом – парнями из отдела безопасности, настоящими энтузиастами своего дела. Сегодня явно был не день Лейба Фримана.

– Привет, Ден, как дела? – приветливо спросил Боб.

– Ничего, а у тебя?

– Да вот, работы подвалило. Надеюсь, ты там уже закончил?

– Можешь приступать.

– Это хорошо. Завтра у Мэри (жена Боба) день рожденья. Хотелось бы успеть.

– Что ж, удачи.

– Спасибо, Ден.

Внешне Боб выглядел, как добряк – жизнелюб. Он был немного полноват, но это его не портило. Боб был обаятельным, всегда тихим, всегда вежливым, всегда спокойным. Он мог, например, присоединяя электроды к гениталиям перед предстоящей пыткой с совершенно искренним участием в голосе спросить:

– Вам не давит?

А потом включить ток… Эта его манера поведения, как у доброго доктора Айболита во время наиболее жестоких пыток сильнее боли добивала клиентов.

Однажды он поймал свою дочку под кайфом. Траву он и сам периодически покуривал, не считая это чем-то из ряда вон выходящим, и будь дочка под анашой, он попросту бы этого не заметил, но она была под героином, а эту дрянь Боб ненавидел всей душой. Ему не составило труда отыскать типа, втянувшего его дочь в это дело. Не долго думая, Боб их обоих запер в соседних клетках в одном из подвалов, которыми пользовалась ГСИ для задушевного разговора с клиентами. В течение двух недель дочка Боба, что называется в круглосуточном режиме, наблюдала за тем, во что наркотик превращает человека. Через две недели Боб заявился в подвал с изрядной порцией чистейшего героина, который вывалил прямо в говно доведённого до сумасшествия торчка.

– Можешь ширять эту дрянь сколько хочешь, – сказал он дочке, когда её незадачливый друг жадно жрал собственное говно, – но знай, что когда-нибудь кто-то сделает что-то похожее и с тобой.

Из солнечной Франции санитарный инспектор отправился в Сибирь, на базу, где когда-то содержались упавшие с неба дети. На аэродроме в Мирном он пересел из самолета в военный вертолёт, на котором отправился дальше, в затерявшуюся среди болот воинскую часть.

Выйдя из вертолёта, санитарный инспектор сразу же убедился в том, что Сибирь – это родина летающих кровососущих слонов. Комаров была тьма, и самый маленький из них был размером с курицу.

– Теперь я понимаю, – сказал он дежурному офицеру, – почему у вас особо отличившихся привязывают на ночь голышом к дереву.

Места укусов покрылись огромными волдырями и неимоверно чесались.

– Это ещё так, комарята, – с непонятной гордостью в голосе ответил тот.

Воинская часть состояла из казармы, общежития для офицеров и членов их семей, нескольких складов и одного ангара с техникой, возле которого расположилась посадочная площадка для вертолёта. Все это уныние называлось Ленск – 8.

Лифт находился в подвале одного из складов, доверху забитого начавшим преть тряпьём. Назывался он «помещение для курения». Там был стол, коробка затёртого до неузнаваемости домино и две засаленные, продавленные тахты. На удивление двигался лифт плавно, без резких перепадов.

Внизу санитарного инспектора встретил симпатичный парень лет тридцати.

– Николай Свиридов, – представился он, – можно просто Коля. Полковник Герасимов вас ждёт.

На этот раз санитарного инспектора приняли непосредственно в кабинете начальника лаборатории, который, несмотря на воинское звание и форму, был похож на стареющего хиппи. Было ему чуть больше 40. Длинные волосы, большие солнцезащитные очки, бородка. Вылитый Леннон в Горках, – подумал санитарный инспектор.

– Чем могу служить? – спросил полковник, угостив санитарного инспектора крепким душистым чаем из местных трав.

– Вы могли бы мне рассказать о внештатной ситуации 1969 года?

– Как вы понимаете, тогда здесь командовал не я, – ответил полковник, – но я могу предоставить вам все отчёты.

– Спасибо. Отчёты я уже видел.

– Больше ничем не могу помочь.

– Скажите, а если бы кто-либо из «Падающих звезд» (так официально называли упавших с неба детей) сумел бы выжить, да ещё оказаться на воле… Что бы вы могли сказать о таких людях.

– Я ни за какие деньги не согласился бы столкнуться с кем-либо из них. Представьте себе: непонятно кто, и откуда проходит полный курс на базе… Здесь пытались вырастить монстров, по сравнению с которыми киношные пугала – жалкие неудачники.

– Понятно, а что-либо сохранилось от старой лаборатории?

– Только сектор 9. Мы не стали приводить его в порядок, так что там жуткий бардак.

– Я хотел бы погостить там пару дней.

– Я не против, только вы вряд ли захотите там остаться. Как я уже говорил, жуткий бардак.