Гламур - [99]
– Тебя это не заводит?
– Это – нет. Но он уже чувствовал возбуждение.
– А я всегда завожусь с пол-оборота. – Она прижала его руку к своей груди, заставив ощутить затвердевшую бусинку соска. – Хочешь заняться любовью?
– Ты шутишь!
– Нет. Ну, давай же! Прямо сейчас! Мы можем делать все, что угодно.
– Сью, это невозможно.
Он был слишком напуган, ведь комнату заполняли мужчины.
– Давай здесь! Прямо перед ними, на полу!
Сью нередко позволяла себе быть грубой, когда они занимались любовью, но настолько вульгарной она прежде никогда не бывала. Свободной рукой она уже расстегивала молнию на его брюках. Справившись с застежкой, она просунула руку внутрь, высвобождая набухший член.
– Не здесь, – произнес он. – Выйдем отсюда.
Они быстро вышли в прихожую. Сью заметила лестницу и потащила Грея наверх, по-прежнему крепко сжимая его руку. Они нашли спальню и бросились на кровать. Освободившись от одежды, они совокупились почти мгновенно. Сью пронзительно кричала от удовольствия, она схватила его за волосы и больно дергала при каждом движении. Грей никогда не видел ее такой необузданной.
Они лежали на постели, по-прежнему тесно сплетенные, когда дверь открылась и в спальню вошла женщина – одна из тех, кто стоял на кухне. Грей напрягся и спрятал лицо в безнадежной попытке остаться незамеченным.
– Успокойся, – сказала Сью, не понижая голоса. – Она не знает, что мы здесь.
Грей снова посмотрел на женщину. Та открыла дверцу шкафа и стояла, разглядывая себя в большое, до пола, зеркало, потом начала раздеваться. Раздевшись догола, она снова встала перед зеркалом, поворачиваясь то одним, то другим боком. У нее были тяжелые ягодицы с целлюлитными ямочками, раздутый живот, плоские груди отвисли, соски смотрели в разные стороны. Женщина наклонилась вперед и, оттянув веки, внимательно разглядывала свои глаза. Она громко выпустила газы, поскребла ногтями ложбинку между ягодицами. Затем снова выпрямилась, взбила волосы и продолжала вертеться перед зеркалом, критически разглядывая себя. Грей мог отчетливо видеть в зеркале Сью и себя позади нее. Он испытывал глубокое омерзение к себе. Он понимал, что они грубо нарушают все человеческие законы, вторгаясь в личную жизнь этих людей. Возбуждение покинуло его. Грей освободился от Сью и попытался соскользнуть с нее.
Она обхватила его руками за плечи и прижала к себе.
– Не двигайся, Ричард! Подожди, пока она уйдет.
– Она вот-вот ляжет в постель!
– Не сейчас. Она не может, пока мы не освободим место.
Еще через пару секунд женщина вздохнула и закрыла дверцу шкафа, словно пряча туда свое отражение. Пошарив за дверцей, она достала халат и надела его. Потом она прикурила сигарету, швырнула спички на столик возле кровати и вышла из комнаты, оставив за собой легкое облачко дыма.
– Пойдем отсюда, Сью. Ты мне все доказала.
Он отодвинулся от нее, быстро вылез из постели, натянул белье и брюки, заправил рубашку. Грей понимал, что сделался видимым, поскольку Сью не касается его, но сейчас он хотел одного – скорее убраться из этого дома и оставить в покое его обитателей. Отвращение к себе все еще переполняло его.
Наконец Сью привела себя в порядок и снова взяла его за руку.
– Вы ведь занимались этим с Найаллом, правда?
– Мы жили вот так. Три года я ночевала в чужих домах. Мы ели их пищу, ходили в их туалет, смотрели их телевизор, спали в их постели.
– Вы хотя бы иногда задумывались о людях, в чьи дома вторгались?
– Бога ради! – Она вырвала у него свою руку. – А почему, как ты думаешь, я хочу с этим покончить? Я была тогда девчонкой, а теперь мечтаю порвать с прошлым. А Найалл только так и способен жить и будет делать это до конца своих дней. Мы с тобой здесь только потому, что ты зациклился на этом чертовом доказательстве.
– Ладно, ты права.
Грей понизил голос, понимая, что его могут услышать. И вспомнил о ее необузданности.
– Но ведь ты по-прежнему находишь в этом удовольствие, так?
– Конечно! И всегда находила. Это посильнее наркотика.
– Думаю, пора уходить. Поговорим обо всем после, у тебя.
Он протянул ей руку. Но она покачала головой и села на кровать.
– He сейчас.
– Мы здесь уже довольно долго.
– Ричард, я перестала быть невидимой. Это ушло, когда мы занимались любовью.
– Так постарайся, – сказал Грей.
– Не могу. Я слишком устала. У меня нет сил, и я не знаю, как это сделать.
– О чем ты?!
– Я не могу больше делаться невидимой, когда захочу. Сегодня это получилось в первый раз за неделю.
– Может, у тебя выйдет хотя бы ненадолго, чтобы выбраться из дома?
– Нет. Это ушло.
– Черт! Что же нам делать?
– Наверное, бежать без оглядки.
– Дом полон людей.
– Знаю, – сказала она. – Но лестница ведет прямо к двери. Вдруг все обойдется и мы успеем выскочить на улицу?
– Пойдем. Женщина может вернуться в любую минуту.
Сью не двинулась с места.
– Я всегда с ужасом думала, – тихо сказала она, – что рано или поздно это случится. Еще раньше, когда была с Найаллом. Что мы окажемся в чужом доме и гламур внезапно уйдет. Вот оно, главное удовольствие – постоянно чувствовать опасность.
– Но мы не можем сидеть здесь, пока у тебя не получится! Это же чистое безумие!
– Ты мог бы попытаться сам, Ричард. Ты ведь знаешь как.
Главный герой вышел из возраста ученичества. И ему предстоит первый в его жизни выход за пределы Города, странного громоздкого сооружения, передвигающегося на колесах. Рельсы собирает впереди и снимает сзади специальная Гильдия. Наш герой — из другой гильдии — Разведчиков Будущего. Ему предстоит разведывать путь для города, но для «крещения» он должен сходить в «прошлое», в те места, где город только что прошел. И тогда выясняется, что «прошлое» и «будущее» — не просто направления, это действительно Прошлое и Будущее по отношению к тому времени, где находится город.
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды.А престиж – это совсем не то, что вы подумали.
Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее.
«На кремации Грайан Шильд побывал первый раз в жизни.В краях, где он вырос, подобное считалась делом неслыханным, практиковалось только в особых случаях и исключительно по решению суда. Мертвецов полагалось опускать в землю, сама мысль, что тело можно сжечь, шокировала людей…».
Архипелаг Грез – обширная сеть островов. В разных странах их называют по-разному, и даже их расположение, кажется, весьма непостоянно. Одни острова напоминают громадные музыкальные инструменты, другие являются родиной смертельных созданий, третьи – детская площадка для высшего общества. Горячие ветра проносятся через Архипелаг, но война, которую ведут жители двух удаленных континентов, замирает у его границ. Роман «Островитяне» – это не только яркое описание Архипелага Грез, но и многослойное, интригующее повествование об убийстве и подозрительном наследии приятного, но определенно ненадежного рассказчика.
Кристофер Прист — молодой английский писатель-фантаст, впервые издающийся на русском языке.Научно-фантастический роман «Машина пространства» посвящен Герберту Уэллсу и сюжетно опирается на два его всемирно известных романа — «Машину времени» и «Войну миров».
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».